Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы
Шрифт:
Советские дивизии двигались колоннами по немногочисленным пригодным для прохода техники дорогам. «Дороги проходили по нескончаемым, непроглядным лесам, через болота или возвышенности. Такая местность часто не позволяла выставить охрану на флангах» [735] , — рассказывает О. Маннинен. Финны, обходя советские колонны с флангов, рассекали их в нескольких местах. Так были разгромлено несколько советских дивизий. Наиболее тяжелым было поражение 9 армии под Суомуссалми 27 декабря — 7 января, когда были разгромлены сразу две дивизии.
735
Зимняя война. Кн. 1. С.173.
Ударили морозы, снег завалил Карельский перешеек.
В итоге боев декабря — января силы нескольких дивизий попали в окружение. Сталина раздражало, что окруженцы не пробивались из «котлов». Он бросил упрек командующему 9 армией В. Чуйкову: «телеграммы шлете — партии Ленина-Сталина — герои сидят, окружены… Каждый попавший в окружение считается героем.
Чуйков: Пробиться не удалось.
Сталин: Пробиваться не хотели» [736] . В этом диалоге — грозное предвестие Великой Отечественной войны.
Но есть здесь и своя странность. Обсуждая с командармом Г. Штерном опыт боев к северу от Ладоги, Сталин горячо поддерживает его в необходимости отступать, когда нужно выйти из-под удара: «Что значит маневрировать? Иногда можно отступить, иногда можно на оборону перейти» [737] . В период Великой Отечественной войны с правом на отступление было гораздо хуже. «Ни шагу назад!» Мы еще вернемся к этой перемене взгляда Сталина на маневренную войну.
736
Там же, Кн. 2. С.105.
737
Там же, С.160.
Поскольку всеобщая воинская повинность в СССР была еще только введена, солдаты были подготовлены плохо. Тоталитарный режим, вопреки распространенному стереотипу, не способствовал укреплению дисциплины. Участники апрельского совещания при ЦК ВКП(б), где подводились итоги кампании, говорили о «слабой дисциплине на поле боя у красноармейцев» [738] . Как мы увидим, с разгильдяйством Сталину не удалось справиться и до Великой Отечественной войны.
738
Там же, С.29.
Финляндия, подвергшаяся агрессии, стала символом сопротивления тоталитарным державам. В результате побед моральный дух финской армии заметно вырос, а у красноармейцев началась «финнобоязнь». В страну направились добровольцы самых разных взглядов — от социал-демократов до антикоммунистов правого толка. Великобритания и Франция поддержали Финляндию оружием и продовольствием. На короткое время Финляндия стала таким же политическим полюсом, каким два-три года назад была Испания. Теперь политические координаты перестраивались относительно этого Северного полюса, что давало неожиданный шанс героям Мюнхена.
14 декабря 1939 г. Лига наций объявила СССР агрессором и исключила его из своего состава. При принятии этого решения, как говорили в кулуарах Лиги, «храбрость наций возрастала прямо пропорционально удаленности их местонахождения от Финляндии» [739] . Но решающее слово в агонизировавшей Лиге принадлежало Великобритании и Франции. Неужели они отошли от прежней циничной политики 30-х гг. и решили бескорыстно заступиться за жертву агрессии? У. Черчилль пытается представить дело именно так: «Чувство негодования против Советского правительства… разгорелось ярким пламенем… Несмотря на уже начавшуюся всемирную войну, повсюду проявлялось большое желание помочь финнам… Но для доставки военного снаряжения и добровольцев в Финляндию существовал только один путь. Порт Нарвик с его горной железной дорогой к шведским железным рудникам приобретал новое моральное, если не стратегическое значение» [740] . Вот такая мораль
739
Там же, Кн. 1. С.238.
740
Черчилль У. Указ. соч. С.245.
Корни англо-французского интереса к Финляндии лежали севернее скандинавских границ. В Швеции находились рудники, без которых не могла работать военная промышленность Германии. Летом руда транспортировалась по Ботническому заливу, недоступному для союзников, а зимой — в территориальных водах нейтральной Норвегии через ее порт Нарвик. Захватив Нарвик, а желательно и сами рудники, союзники наносили Германии тяжелейший удар. Вот она, бескровная война. Небольшие десанты вдали от «линии Зигфрида» — и Гитлер запросит мир. Поэтому союзники отнеслись к Финляндии с поразительным (если вспомнить судьбу Испании и Чехословакии) благородством.
В своих «благородных побуждениях» помочь финнам союзники приступили к планированию высадки в Скандинавии. Черчилль, словно забыв о первоначальных моральных мотивах, цинично констатирует: «Если бы Нарвик стал своего рода союзной базой снабжения финнов, несомненно, было бы нетрудно помешать немецким кораблям грузиться там рудой и беспрепятственно плыть по коридору (норвежских нейтральных вод — А. Ш.) в Германию» [741] . Помощь Финляндии была лишь поводом для того, чтобы обойти норвежский и шведский нейтралитет.
741
Там же, С.246.
19 декабря Даладье предложил направить союзный экспедиционный корпус в Финляндию через Норвегию и Швецию. Очевидно, что если бы союзные войска высадились с согласия скандинавов в Нарвике, с поставками шведской руды в Германию было бы покончено. Так что, узнав о намерениях союзников, Гитлер стал готовить высадку в Норвегии.
Как считает Б. Лиддел Гарт, «Гитлер, хотя и был неразборчив в средствах, предпочел бы сохранить нейтралитет Норвегии и не планировать вторжение в нее, однако, очевидные признаки готовящихся враждебных действий союзников в этом районе спровоцировали его на подготовку этого шага» [742] .
742
Liddel Hart B. H. History of the Second World War. L., 1973. P.54.
Скандинавы не давали добровольного согласия на прибытие англо-французских войск, понимая, что для них будет означать высадка союзников, а затем и немцев (которые так просто не отдадут руду). Столкнувшись с заверением шведов, что они будут защищаться силой против любых войск, которые вступят на их землю, союзники сначала отступили, и стали обсуждать возможность десанта в финском Петсамо. Но мысль генерала Гамелена, разрабатвывавшего этот план, все время возвращалась к главному — одновременно нужно захватить Нарвик, после чего распространить операцию на Швецию. Теперь было решено не требовать согласия Норвегии и Швеции, потому что по уставу Лиги наций не требовалось разрешения на транзит войск для оказания помощи жертве агрессии (это как раз та статья устава, которой в 1938–1939 гг. не давали воспользоваться СССР). Для высадки на севере планировалось привлечь 3–4 дивизии, укомплектованные солдатами, которые могут вести войну в северных широтах. Когда такие дивизии понадобятся в Норвегии в апреле 1940 г., выяснится, что среди всех частей британской армии «не было ни одной, способной продвигаться по местности, покрытой толстым снежным покровом» [743] . Тем более не было их у теплолюбивых французов. Да и вряд ли 13–17 тыс. человек могли изменить ход Зимней войны, в которую были вовлечены сотни тысяч бойцов.
743
Черчилль У. Указ. соч. С.288.