Мир не меч - 2
Шрифт:
Далее произошло маленькое, неожиданное и слегка разрядившее обстановку шоу. Рэни подскочила, подняла свой стул и с размаху врезала его спинкой по шее одного из державших Грега тенников. Пока тот изумленно оборачивался, не выпуская, впрочем, свою жертву, стулом получил и второй. И даже дважды. Стул не выдержал, рассыпался у нее в руках.
— Отпустите его, вы, уроды, а то хуже будет! — заверещала она, потом осознала, что в руках у нее только две деревяшки, швырнула их наземь и отправилась к Крылатому. Руки ее были сложены в два трогательных, но не слишком опасных кулачка. Риа посмотрел на нее с крайним удивлением, позволил отбить по своей груди барабанную дробь, потом легким движением развернул ее к себе спиной, аккуратно обнял поперек груди и прижал пальцы другой руки к шее под подбородком. Рэни пискнула — длинные прямые когти, казавшиеся отлитыми из ртути, упирались ей в горло.
— Тихо, женщина людей, тихо, — мягко сказал Крылатый. — Женщины не должны защищать мужчин. Особенно — с табуретами в руках...
В голосе его звучала улыбка, но предназначалась она только Рэни, на долю Грега, которого распластали по столу, улыбки не досталось. Хайо молчал, уповая на то, что у Крылатого достанет мудрости не раздувать конфликт до тех масштабов, на которые он имел формальное право. Иметь право — не всегда означает реализовать его, иногда разумнее с этим повременить. Но у тенников была своя логика.
— Я говорю — он не говорил за людей Города, — вступил Хайо, впервые со времен переполоха открывая рот. Риа имел полное право наплевать на слова Смотрителя, но не попытаться было нельзя. — Я говорю — он безумен, и не отвечает за свои слова.
— Зачем же ты привел к нам безумца? — поинтересовался Суваль.
— Это моя ошибка и мне нет оправдания.
— Я не могу спрашивать ответа с безумца, — сказал Риа. — Пусть уходит. Но входа на наши земли отныне и навсегда ему нет.
Хайо коротко кивнул, благодаря. Они с Риайо-эн-ай-Раном обменялись понимающими взглядами. Никто из них не хотел войны. Но оба знали, что невольно сделали шаг к тому, чтобы приблизить ее. Крылатый не мог лгать о встрече или недоговаривать — он расскажет все. И скоро многие узнают, как человек оскорбил тенника из Крылатых. Представляя же, что может рассказать Грег, Хайо заранее прикидывал, как именно стоит его убить — свернуть шею или зарезать.
Теперь они шли по туннелю назад, и Рэни с трудом ковыляла на своих шпильках между мужчинами, не поспевая и спотыкаясь.
— Грег, как ты мог? — вопросила она. — Зачем ты это сделал?
— Отстань, — буркнул Грег. — У меня голова болит.
— Нет, ну ты посмотри, что ты устроил. Ты же все переговоры испортил, тенникам нахамил! Как тебе не стыдно? Это же ужас какой-то. Позор! Как я теперь буду людям в глаза смотреть? Про это же все узнают...
— Отстань! — уже громче проговорил Грег.
— Нет, не отстану! Грег, как ты мог? Ты что, с ума сошел? Правду про тебя Хайо сказал, да? Ты спятил?! Хайо, ну скажи же ему!
— Не буду я ничего говорить, — сквозь зубы процедил Хайо. — Что случилось — то случилось. Разбор полетов не поможет.
Рэни изумленно замолчала — но только на пару минут.
— Грег, у тебя совести нет ни на грош! О себе не думаешь, так обо мне подумай! Меня чуть не убили, и из-за тебя, между прочим! Мне этот Риа едва горло не перерезал! Ты меня должен защищать, а не подставлять!
— Не надо было лезть, — сплюнул себе под ноги Грег. — Я тебя не просил...
— А что же мне — было стоять и смотреть, как тебя бьют?! У меня на глазах? Если ты обо мне не думаешь, то я о тебе думаю. Что, по-твоему, я должна была стоять? — голос девушки плавно приближался к нестерпимому, особенно в каменном туннеле с хорошей акустикой, визгу.
— Заткнись, стерва! — остановился Грег. — Заткнись уже...
— Почему это я должна затыкаться? С какой стати? Кто ты такой, чтобы меня затыка...
Звучная пощечина прервала страстный монолог на самой громкой ноте.
Рэни схватилась за щеку и отступила к стене, глядя на мужа огромными несчастными глазами. Губы у нее еще шевелились, она явно хотела что-то сказать, но когда Грег, еще державший в воздухе руку, вдруг начал мерцать и блекнуть, она прикрыла ладонью рот и замерла. По телу Грега пробежали голубые искорки, потом полупрозрачный уже силуэт подняло невидимым ветром, мужчина попытался опереться руками на воздух — но тщетно, его относило к выходу из туннеля, а краски таяли, и через несколько мгновений он перестал быть видным.
— Вот это да, — забыв о надменности, сказал тенник с факелом, который провожал их до выхода. — Вот это номер...
— А если я ее стукну? — с наивной радостью поинтересовался второй, что шел сзади.
— Отставить, — усмехнулся Хайо. — Если стукнешь ты, ей будет больно, а я дам тебе за нее сдачи. А этот деятель проиграл мне поединок, условием было — не поднимать на нее руку.
— А я бы такую стерву еще не так стукнул, — вздохнул тенник с факелом.
— Хайо, — открыла рот Рэни. — Почему он меня оскорбляет?
— Если ты знаешь более лестные слова для своего поведения, то расскажи ему об этом сама, деточка, — зло усмехнулся Хайо. — А меня, пожалуйста, не впутывай.
— А что, я должна была молчать?
— Да ничего ты никому не должна. Что сделала — то сделала. А теперь как раз помолчи. Я устал.
До Рэни хорошо доходили некоторые вещи. Например, к кому приставать — с нотациями или глупыми вопросами, — не стоит. Так что она покорно закрыла рот и потащилась следом за Хайо, попутно обдумывая услышанное. Про дуэль и ставку в ней Рэни окончательно сообразила только уже снаружи. Не вполне понимая, как именно и куда подевался Грег, она вычленила то, что ей показалось самым главным — Хайо хотел ее защитить. Он узнал, что Грег регулярно занимается рукоприкладством, и вступился за нее. И даже не сказал ни слова — настоящий мужчина, не спешит похвастаться сделанным, не то что Сережка.
Это могло означать очень многое. И вряд ли что-то плохое. Скорее, наоборот. Она иногда мечтала о спасителе. О том, кто придет и защитит ее от Грега. О настоящем мужчине, о настоящей любви, в которой все будет идеально. У нее никогда не было сил уйти и поискать такого мужчину самостоятельно, слишком многое нужно было рвать, неизвестность страшила... но вот пришел Хайо, и все страхи закончились. Он сам за нее все решил. Как и полагается настоящему мужчине.
Хайо ее немножко пугал — он был строгим и требовательным. Но это и казалось правильным, у него был характер, он был красивым и сильным. Разумеется, он не собирался терпеть ошибки Рэни. Ей не стоило приставать к нему с дурацкими вопросами и связываться со всякими там тенниками. Хайо устал. Это было важнее.