Шрифт:
Глава 1, часть первая.
По пустынному коридору заброшенной многоэтажки брёл мужчина среднего роста в поношенном охотничьем брезентовом плаще, что видел и лучшие времена. Истлевшие от времени оконные рамы с вылетевшими стеклами не удерживали ночную бурю, и с порывом ветра в коридор врывался ливень, что заливал небольшой лесок, росший в округе. Мужчина неспешно брёл по коридору покачивая двуствольной вертикалкой двенадцатого калибра, она также была довольно подержанной, а весь ствол ружья был испещрён царапинами, что складывались в витиеватые и причудливые символы. Человек остановился и, присел в, казалось бы, ничем не примечательном
– Третья уже. Нет, так не пойдет, не успею же.
– Перехватив двустволку поудобней и наведя ее в сторону коридора я закричал охрипшим голосом вдаль. – Эй! Ублюдки! За вами Старый пришёл! За своим пришёл! Отдадите по-доброму и я уйду никого не тронув, а вы плодитесь и размножайтесь Темному в отраду! Я на пенсии, прошла моя пора, но сноровку то я не потерял вам на злость, мало кто обрадуется если Константин вновь выйдет на свою проклятую стезю!
Первые пару секунд только ветер завывал сквозь ставни оставляя мой крик без ответа, но затем ветер начал перекрикивать другой, постепенно нарастающий вой. Из глубин коридора постепенно появлялось нечто, словно сотканное из самой тьмы. Это постепенно появлявшееся создание тьмы открыло свою уродливую пасть, оглашая коридор потусторонним воплем:
– КОНСТАНТИН!
Начав приобретать форму оно с огромной скоростью понеслось на меня, машинально наведенная двустволка смотрела прямо в пасть. Нечто, что с каждым метром приближалось ко мне, приобретало всё более отчетливые формы, оно вырастало в размерах и с каждым сделанным шагом становилось все отчетливее и четче. Огромная звероподобная тварь с уродливыми, кинжалоподобными когтями и чудовищной пастью омерзительно рыча неслась на спокойно стоящего меня. Курок плавно сделал свой ход, как и было всегда.
Первый выстрел наполнил коридор дымом, а пуля только сверкнула, попав в чудовище и прошла сквозь него лишь слегка замедлив.
– Ближе, - тихо произнес я, мозолистые ладони сильнее обхватили цевье. Нельзя нервничать. У меня остался последний выстрел, он всё и решит, а монстр, от веса которого начали прогибаться подгнившие доски пола, начал обретать законченные черты, и вот уже можно было видеть его белесые глаза. До монстра оставалось семь метров, шесть метров, пять.
– Ближе!
– Заорал я то ли на себя то ли на тварь, на чьих клыках уже были видны отблески молний.
В белесом белке глаза появился чёрный зрачок. Полное перемещение. Четыре метра.
Второй выстрел.
Прямое попадание мощной пули разворотило плечо монстра, разметав куски плоти по коридору и пачкая все, во что они попадали чёрной шипящей кровью. Но главное пуля не смогла совершить, остановить тварь ей оказалось не под силу. Тварь повело от удара, лапы с когтями попытались удержать ее на той траектории, когда она сможет впить свои клыки в ненавистного ей человека.
Я хладнокровно сделал шаг в сторону, уходя с траектории сминающей когтями доски твари одновременно перехватывая ружье прикладом от себя, и когда зубы лязгнули у самого моего бока с размаху впечатал приклад в морду твари, безжалостно кроша им клыки и добавляя ускорения.
Тварь кувыркаясь упало на пузо, я же не спеша шагнул к разбросавшей лапы и трясущей башкой твари, уже напрягшей мускулы чтобы встать.
– Лежать! – рявкнул я и со всей силой своих старческих рук опустил приклад ружья, на котором от соприкосновения с головой порождения бездны тусклым светом засветились витиеватые символы, а на шкуре твари появилось дымящееся клеймо. Чудовище от удара на мгновение оставило свои попытки встать. А я правой рукой выхватил из недр плаща трехгранный кинжал и вонзил его в шейные позвонки чуть ниже основания головы твари, от чего та завизжала и вновь попытаться встать. Удар прикладом об рукоятку вогнал кинжал между позвонками во всю длину, от чего чудовище начало биться в предсмертных судорогах.
– Я ведь попросил по-хорошему, но мне отказали. Что же, это ваш выбор. – Я переломил вертикалку и перевернул, на подгнившие доски с обшарпанной краской упали гильзы. Достав из патронташа два патрона я не спеша зарядил ружье и вновь обратил своё внимание на тварь.
– Матерый, на всякий случай голову бы отрезать, да в два движения, но не в мои то годы.
Спаренный выстрел из двустволки разорвал в клочья голову порождения тьмы, а после я неспешно вытащил из позвонков непострадавший кинжал и сразу же вытер его от начавшей шипеть крови о гладкую и черную кожу твари, чье тело до сих пор билось в конвульсиях, но меня это совершенно не волновало.
– Думаю, что сигаретку сегодня заслужил. – Ухмыльнувшись про себя я побрел дальше по коридору, спрятав кинжал вытащил из кармана плаща пачку беломора, открыв которую достал сигаретку и зажал между зубами.
На руке слегка касаясь кожи загорелось крохотное пламя, подкурив на ходу и не замедляя шаг я затянулся и, не вынимая сигарету из зубов, шагнул вперед. Руки совсем немного дрожали, все-таки отвык я от таких схваток, а ноющая в груди боль только усилилась.
– Десять гребанных лет не курил и до самой смерти бы не стал. Ублюдки, ну ничего, медленно, но верно, медленно, но верно, и как всегда победа будет за мной. Только б девочка была жива. – Я подошел к лестничному пролёту в подвальное помещение, оттуда пахнуло сыростью и затхлым воздухом, но главное, что я увидел, на полу были следы волочения.
– Значит там. Прости подруга, с тобой мне там будет неудобно.
Я убрал за спину ружье надев ремень поперек груди, на него сразу же повесил свой кинжал, а из-под плаща достал и взвел старенький потертый маузер. И, пристегнув к нему его кобуру в качестве приклада, поставил на автоматический огонь положение ведения огня. Последний раз глубоко вдохнув я выплюнул сигарету и шагнул в кромешную тьму подвала. А в голове пронеслись мысли и воспоминания о том, почему я здесь, из-за кого я рискую жизнью и из-за кого договор оказался нарушен.
Молодая девушка в подвенечном и белоснежном платье крутилась около зеркала в одиночестве в большой комнате, наполненной утренним светом из многочисленных окон. Вдруг она подпёрла руками бока и вздернув подбородок громко воскликнула:
– Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?
– Любуясь собой невеста не ожидала ответа, но хриплый голос, донесшийся из-за спины, ей ответил.
– Ты, конечно, спору нет. Ты, Настёна, всех милее, всех румяней и белее. – От неожиданности девушка подпрыгнула на месте и запутавшись в подоле в попытке повернуться к источнику звука сминая платье упала на пол.