Мир нечисти. Нарушенный договор
Шрифт:
Перед тем как я вновь вольюсь в теневую жизнь мне необходимо полностью наполнить и активировать печать, тем самым давая себе защиту на неделю от нападения, так как печать не даст тварям постоянно на меня нападать, защищая трофей и давая ему восстановиться. Но это только если трофей сам не начнет бой или начнет защищаться. Не раз я так доводил до бешенства неприкасаемых, и они пытались пробиться сквозь защиту и потом корчились от боли у моих ног, а я смеялся над неудачниками, рассказывая, где их истинное место. Ну а сейчас мне надо встретиться с не особо адекватными старыми друзьями, и защита от этих старых друзей мне не помешает.
В парке ночью было довольно прохладно, даже в машине, что я арендовал. Заводить двигатель не стоило,
Мое тело за последнее время стало меня невероятно злить, за прошедшие шестьдесят семь лет я над ним нещадно измывался и оно после той ночи, когда я применил стимулятор, теперь напомнило о себе. Предложение Эдален о том, что можно вступить с ней в смертельную схватку и подлатать свое тело, сейчас не казалось такой уж и безумной затеей. Только в старости понимаешь, как же это прекрасно быть молодым и полным сил. Ну вот, ублюдки заехали в коттедж на краю частного района около небольшой речушки. Остановившись в отдалении, я взял свое ружье и начал мысленно готовиться к тому, что я, как это часто бывает, опоздал, и опять могу считать что из-за меня погибла невинная душа, но также я помнил что тем самым она может спасти сотни, так как я уничтожу все гнездо, а не просто нескольких тварей, что служат слугами главенствующей твари.
Глава вторая часть вторая
Ориентироваться в ночи не было проблемой, но вот двухметровый забор стал для меня непреодолимой преградой. Что ни говори, а прыгать в моём возрасте не особо получается, поэтому я аккуратно, с грациозностью мешка с картошкой, с трудом карабкаясь преодолел этот забор. При этом, как мне казалось, производя огромное количество шума, и только городской житель мог проигнорировать столько шума, но все же я так и остался незамеченным. Аккуратно подойдя к углу гаража, мне открылся дворик, куда вышло четверо мужчин, таща за собой за волосы упирающуюся девушку, чей рот и руки были замотаны скотчем. Неужели это всего-навсего ублюдки рода человеческого? Аж немного обидно стало на душе, убивать людей мне не нравилось, как-то неправильным мне это казалось, но и среди людей много уродов, и их при встрече я не щадил.
Главное в жизни трофея это спокойствие, что бы ни происходило, ты должен быть спокоен, это залог на шанс, что все пройдет успешно. И потому посматривая на то, как один из молодых парней достал нож и начал что-то пафосно вещать своей жертве о ее предназначении, я спокойно прикручивал глушитель к маузеру. Ночь любит тишину, не то соседи вызовут полицию, с которой эти ублюдки договорятся или сбегут, а мне иметь дело с омоном не хочется.
Правда, лет пятнадцать назад встретился я в горах с отрядом омона, и мы тогда так мило пообщались с духами гор, что я мог лет пять не бояться спецназа в крупных городах, один звонок, и никто мне не мешает. А в полку я всегда мог рассчитывать на койку и пополнение боезапаса. Но это было тогда, и генерал, что мне помогал, уже давно где-то на островах и его пузо натирают парочка азиаток, так что звонить мне больше некому. Жаль, конечно, что не со мной верный револьвер с дозвуковыми патронами, он бы сейчас очень пригодился.
Первый приглушенный хлопок заставил осесть
Тела начали шевелиться, несмотря на пробитые пулей черепные коробки они пытались встать. Удар прикладом по продавшим душу разрушил магический контур, связывающий этих мертвецов с их хозяином, что был в доме и не спешил меня встречать. Больше мертвые тела не будут мне мешать. От парней исходил чуть сладковатый запах, признак гниения, повезло так повезло, некроманта мне только не хватало, я слишком стар чтобы связываться с этими немертвыми ублюдками. Но рядом сейчас был немой зритель, что мог доставить проблем своими криками и помешать моему нехитрому делу.
– Извините, но вам надо полежать и никуда не бежать, - по-доброму обратился я к девушке, которая что-то промычав начала ещё усиленней ползти в сторону ворот, она была сейчас не в себе, так что пришлось действовать радикально. Подобрав скотч, валяющий на земле, я привязал эту помеху к столбу, что торчал из земли.
– Посидите-ка здесь, мадмуазель, я скоро к вам вернусь, и прошу, без глупостей, а то тазик все еще пустой и если будете глупить, он заполнится вашей кровью.
Я нажал на сонную артерию, и через несколько десятков секунд девушка провалилась в небытие, но через минут пять очнётся, надеюсь, сон ее немного успокоит. А сам я с печальным вздохом направился к входу в дом, надо закончить начатое.
Дом не отличался от обыкновенных домов людей среднего достатка, двухэтажный дом, по первому этажу я спокойно прошествовал так никого и не найдя. В подвал решил спуститься напоследок, так как знал, что о моем присутствии уже известно и если это не случайный наблюдатель то к дому уже несется пара десятков некромантов, что не используют подручных, а сами являются своеобразными машинами по уничтожению живых. А из подвала только один выход, здесь же достаточно и окон, как для стрельбы так и для того чтобы сбежать.
И потому мне надо обследовать дом и не спешить, спешка мне не поможет, а только навредит. Холодильник был забит уже подгнившими частями тел и был не единственный в доме, а в каждой комнате, всего на первом этаже было, как минимум, по пять холодильников и несколько морозильных камер. На второй этаж вела лестница, по которой я ступал очень аккуратно,, удивляясь, что нет никаких ловушек, как будто эта тварь ничего не опасалась. Второй этаж также был пуст, и только одна дверь была заперта, удар ногой с легкостью выбил дверь и я застыл в растерянности. Комната была не пуста, в углу стояла кровать, а на ней сидела девочка с черными, как воронье крыло волосами, и испуганно на меня смотрела. Я навел на нее ствол двустволки и стал принюхиваться, не осмелившись приблизиться, зачастую запах мог выдать практически любую тварь, если, конечно, она не бестелесная. Но мне так и не удалось найти хоть что-то говорящее, что передо мной не двенадцатилетняя девочка в спортивном костюме.