Мир от Гарпа
Шрифт:
Она села за стол, а он, почувствовав, что она не зовет его к себе, тоже сел, где всегда — на стул для студентов.
— Понял, — ответил он.
— Я люблю мужа и никогда не причиню ему боль, — пояснила Хелен, и Майкл Милтон сообразил — улыбаться не следует.
— Пойду за машиной сейчас же, — сказал он.
— И приберись в квартире или скажи, чтобы прибрались.
— Непременно, — ответил он. И рискнул чуть-чуть улыбнуться.
— Какую машину лучше взять?
— Мне все равно, — ответила она. — Лишь бы ездила, а не стояла вечно на ремонте. И чтобы спереди сиденье не разделялось на два.
У него
— Я хочу, чтобы мне было удобно лежать. Я положу голову тебе на колени, и никто меня не увидит.
— Не беспокойся, — он опять улыбнулся.
— Городок у нас маленький. Пойми, никто ничего не должен знать, — сказала Хелен.
— Не такой уж он и маленький, — возразил Майкл Милтон.
— В этом смысле любой город маленький, а наш и подавно. Хочешь, я тебе сейчас кое-что скажу?
— Что именно? — спросил он.
— Что ты спишь с Марджи Толуорт. Она занимается у меня литературной композицией на втором курсе, — сказала Хелен. — И еще ты встречаешься с совсем молоденькой студенткой из класса Дерксона. Она, кажется, первокурсница, но я не знаю, спал ли ты с ней. Если нет, то не по своей вине. Насколько мне известно, ты пока не трогал никого из своих сокурсниц. Наверняка я кого-нибудь пропустила. Но тогда, скорее всего, это было еще до меня.
Майкл Милтон был и застенчив, и самоуверен, а на сей раз полностью потерял контроль над своим лицом. То, что увидела Хелен, ей не очень понравилось. И она отвернулась.
— Вот как мал наш городишко, — продолжала Хелен. — Если я буду твоей, никого другого быть не должно. Эти юные создания все замечают, а я знаю, какие они болтливые.
— Понимаю, — сказал Майкл Милтон, готовый, кажется, записывать ее слова, как лекцию.
Хелен вдруг о чем-то подумала, и на лице у нее отразился испуг.
— А у тебя есть водительские права? — спросила она.
— А как же! — ответил Майкл Милтон, оба рассмеялись, и Хелен опять успокоилась, но когда он, обойдя стол, наклонился поцеловать ее, она покачала головой и жестом отстранила его.
— Здесь ты никогда больше не дотронешься до меня. В этом кабинете не может быть никаких интимностей. Дверь я не запираю. Не люблю даже закрывать ее. Так что, пожалуйста, открой дверь, — велела она, и он без слов повиновался.
Он нашел машину, огромный старый «бьюик» с деревянными панелями по бокам. Выпуска 1951 года, тяжелый, сверкающий старомодным никелем и настоящим дубом. Весил он почти полторы тонны, требовал 3,5 литра масла и 80 литров бензина. Новым он стоил 2850 долларов, но Майклу Милтону удалось купить его за шестьсот.
— Восьмицилиндровый, на 320 кубиков, с усилением рулевого управления и картеровским карбюратором, — говорил продавец Майклу. — И не слишком проржавел.
Машина была тусклого, неприметного цвета свернувшейся крови, шириной два метра, длиной пять. Переднее сиденье было такое длинное и глубокое, что Хелен могла вытянуться на нем, почти не сгибая колен и даже не кладя головы на колени Майкла Милтона. Но в этот раз она положила, потому что ей нравилось смотреть на приборную доску. Ей нравилось лежать на коленях Майкла, чувствуя, как напрягаются мышцы его ноги и слегка двигается бедро, когда нога переходит с тормоза на газ. Голове было покойно лежать на этих коленях, потому что у машины не было сцепления
Минутами она воображала, что берет его в рот, и они мчатся через весь город в большом автомобиле с радиаторной решеткой, похожей на рыбью пасть, и надписью «бьюик-8», выложенной поперек зубов. Но Хелен сознавала, это небезопасно.
Скоро начались неожиданности: Марджи Толуорт перестала заниматься в семинаре Хелен и даже не потрудилась объяснить причину ухода — первый намек на то, что тайна их встреч известна. Хелен боялась, что дело не в отсутствии интереса, а в чем-то другом, и пригласила мисс Толуорт к себе в кабинет поговорить о причинах принятого решения.
Марджи Толуорт училась второй год и знала, что имеет право в начале семестра поменять семинар без каких-либо объяснений.
— Разве я обязана давать объяснение? — спросила она, нахмурившись.
— Не обязаны, конечно, — ответила Хелен. — Но мне интересно, почему вы решили бросить мой семинар.
— Я не обязана давать объяснений, — сказала Марджи Толуорт, выдержала взгляд Хелен и встала, чтобы уйти. Марджи была миниатюрная, очень хорошенькая девушка, прекрасно одетая для студентки. Если и было что общее между бывшей подружкой Майкла Милтона и нынешним его выбором, то, видимо, только то, что он предпочитал женщин, умеющих одеваться.
— Что ж, мне жаль, что мы не будем работать вместе, — сказала Хелен вполне искренне, нащупывая подход к Марджи.
Она знает, решила Хелен, и тут же обвинила Майкла.
— Ты уже растрепался, — сказала она ему холодно, ибо могла говорить с ним холодно только по телефону. — Скажи, как ты порвал с Марджи Толуорт?
— С большим тактом, — самонадеянно ответил Майкл Милтон. — Но ведь разрыв есть разрыв, что ни говори.
Хелен не нравилось, когда он пытался учить ее. Во всем, кроме секса; тут она давала мальчику волю, тем более что ему, кажется, необходимо играть главенствующую роль. Для нее это было внове, и она ничего не имела против. Иногда он бывал грубоват, но не опасен, и если она решительно восставала против чего-нибудь, он тотчас повиновался. Однажды ей пришлось сказать: «Мне так не нравится, я не хочу так». И тут же прибавила: «Пожалуйста!», потому что не была в нем уверена. Он покорился. Бывало, что он прибегал к силе, но всегда с ее молчаливого согласия. Ей даже нравилось, что она не может полностью доверять ему. Но чтобы нельзя было доверить тайну — это другое дело; узнай она, что он хоть слово кому-то сказал об их отношениях, все было бы кончено в ту же секунду.
— Я ничего не говорил, — настаивал Майкл. — Я сказал ей только: Марджи, у нас все кончено, что-то в таком духе. Даже не сказал, что есть другая женщина, и, уж конечно, ничего не говорил о тебе.
— Но ты наверняка говорил обо мне раньше, — сказала Хелен. — Когда еще ничего не было.
— Ей все равно не нравился твой курс, — ответил Майкл. — Мы как-то говорили об этом.
— Не нравился мой курс? — искренне удивилась Хелен.
— Она не очень-то умна, — пренебрежительно заметил Майкл.