Мир пауков. Башня и Дельта
Шрифт:
— Так что, мне теперь спать, позахлопывав все окна и двери? Неожиданно Симеон улыбнулся.
— Думаю, не понадобится. — Он встал. — Эту проблему мы, пожалуй, уладим. Доедай свой завтрак.
Возвратился он минут через десять, неся большой деревянный горшок с каким–то растением. Каким именно, непонятно — оно было скрыто под чехлом. Горшок Симеон поставил под окно и совлек чехол. Найл с любопытством оглядел сочно–зеленый ствол с немощно обвисающими побегами–усами. Высоты в растении было метров около двух. От ствола исходил не лишенный приятности сладковатый,
— Для людей они совершенно безопасны. Он протянул к растению руку. Один из усов нерешительно шевельнулся, затем вяло обернулся вокруг его пальца.
— Как оно называется?
— Не знаю. Моя жена называла его змей–травой. Семена мы принесли с собой из Дельты. Смотри.
Симеон достал из кармана большую коробку из–под таблеток. Судя по доносящемуся изнутри приглушенному жужжанию, там билась муха. Удостоверившись, что дверь закрыта, Симеон сдвинул крышку. К потолку мгновенно рванулась почуявшая свободу блесткая муха–росянка с размахом крылышек с пять сантиметров. Несколько секунд она бестолково кружила по комнате, натыкаясь на стены. Затем, наконец, уловила тянущий из окна сквозняк и устремилась на волю.
Все произошло настолько молниеносно, что Найл толком не успел и разглядеть. Стебель растения метнулся со скоростью атакующей кобры, и муха исчезла. Только приглушенное неистовое жужжание показывало, что теперь она находится в одной из змеевидных головок. Жужжание смолкло почти сразу.
Симеон поглядел на растение с торжествующей улыбкой.
— Очаровашка. Держать одно такое возле окна — и никакой нечисти не будет в доме. Взгляни–ка вот еще.
Он вытащил из кармана другую коробку. Сдвинув крышку, перевернул вверх дном и потряс, оттуда вывалился жук.
— Куда, куда?
Он тыкал жука до тех пор, пока тот не заковылял навстречу растению. От растения его отделяло еще больше двух метров, а усы уже тут как тут — проворно, четко, — и вот уже ошеломленное насекомое взвилось в воздух, стиснутое поперек туловища.
Растение подняло жука до макушки ближайшего стебля. На этот раз Найл смотрел так внимательно, что успел различить.
Головка стебля раскрылась, обнажив нечто, напоминающее два ряда белых отточенных зубов.
Ус закинул жука в открытый зев движением, подобным хлесткому удару плетью. Зев мгновенно захлопнулся, хотя заметное колыхание зеленой кожи показывало, что жук отчаянно силится высвободиться.
Затем ус снова безвольно обвис, и все растение застыло так неподвижно, что трудно было и заподозрить его в способности к охоте.
— Ты думаешь, ему по силам было бы сладить с двухметровой сороконожкой? — с сомнением спросил Найл.
— Вполне. Оно как–то на моих глазах умыкнуло здоровенную крысу.
—
— Может быть, в Дельте. Только не здесь.
— А в Дельте почему?
— Там они успевают вымахать раза в четыре крупнее.
— Из–за чего?
Симеон пожал плечами.
— Почва, наверное. Местность там так и кишит жизнью, как гнилой сыр червями. Природа словно с ума сошла. — Он любовно похлопал по стволу растения. — Но когда свыкнешься, поймешь, что это приятные создания.
Когда Симеон ушел, Найл приблизился к растению и остановился рядом. Потребовалось усилие, чтобы не вздрогнуть, когда змеевидные головы развернулись в его сторону, а усы вытянулись и вкрадчиво прикоснулись к ноге. Странное ощущение, будто бы тебя обнюхивает какое–то любопытное животное.
Через несколько минут растение, похоже, утратило к Найлу интерес и опять застыло неподвижно. А когда Найл, протянув руку, провел пальцем по одной из головок, та будто притиснулась к его ладони. Было в этом движении нечто, глубоко ошеломившее и встревожившее Найла, хотя непонятно, что навеяло эту тревогу.
От раздумий отвлек сухой шорох кованых колес по гравию. Из окна стала видна повозка, которую везли четверо колесничих. Вот они размашистой рысью вбежали на площадь и остановились напротив Зала собраний.
В повозке сидели двое: женщина в черном одеянии старшей служительницы и светлобородый мужчина в желтой тунике слуги жуков. На глазах у Найла пассажиры выбрались из повозки, взошли по ступеням и исчезли внутри помещения.
Колесничие укатили повозку в тень и сели на ступени, утирая пот со лба.
Найл вышел из дома через боковой вход и пошел по лужайке навстречу сидящим. Подойдя поближе, с радостью признал в одном из колесничих Массига. Массиг тоже сразу узнал Найла и вскочил на ноги, раскрыв рот от изумления.
— Ты вот, оказывается, где? Я думал, тебя нет в живых!
— Жив, как видишь, — рассмеялся Найл. — И от кого же ты слышал о моей гибели?
— От одного из колесничих. Он сказал, ты погиб вместе с управителем.
— Так Каззак мертв?
— Да, он погиб при взрыве.
На Найла неожиданно нахлынула грусть. Несмотря на некоторое недоверие, Каззак всегда вызывал у него симпатию.
Они вместе сели на ступени.
— Что за бородача ты привез? — поинтересовался Найл.
— Это Манефон, старший помощник. Он приплыл нынче утром на корабле, груженном порохом.
— Пауки не пытались его задержать? — спросил Найл, понизив голос.
— Задержать? — Массиг был искренне поражен таким вопросом. — С какой стати? Найл пожал плечами.
— Жуки, судя по всему, думают, что пауки хотят учинить заваруху.
— Первый раз слышу, — покачал головой Массиг.
— Пауки после взрыва не свихнулись от бешенства?
— Бешенства? — Было видно, что его слова для Массига — полная неразбериха. — С чего вдруг? Это же просто досадная случайность. — Он поглядел на Найла как–то странно. — Так ведь?