Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
Хорошо, что лава под ногами была в многочисленных трещинах, образовавшихся при застывании. Найл решил, что спускаться удобней, если снять сандалии и продвигаться задом наперед, на четвереньках. Посох он закрепил за спиной, привязав его поверх сумы тесемками.
Настроившись на долгий спуск (колени были уже сплошь в царапинах), Найл приятно удивился, когда через полчаса капитан, неожиданно остановившись, произнес:
«Ну что, теперь вниз».
Получается, они подобрались к самой кальдере бывшего вулкана.
Вид жерла ввергал в невольный трепет: больше сотни метров в поперечнике. Свет фонарика показывал, что здесь еще больше трещин, выщербин и выступов, чем в тоннеле, по которому они только что спускались. Найл хотя и недолюбливал высоту, но сразу же с облегчением отметил, что такой спуск любой сноровистый скалолаз одолеет без помощи веревки.
Но вот что не на шутку озадачивало. Бывало ли такое, чтобы беглецы из города пауков когда–либо спускались этим путем? А если и да, то знали ли они, куда ведет этот путь? Мыслимо ли, чтобы кто–нибудь в здравом уме спускался по жерлу вулкана с одной лишь целью — взглянуть, что там внизу.
Он поглядел на дно кальдеры, лежа на животе и держась за похожий на собачье ухо выступ на краю обрыва. Затем принял сидячее положение, обхватив выступ ногами, и вынул из сумы мешок с веревкой. Неторопливо стравливая ее, он в качестве мерила использовал предплечье и считал локти. На это ушла четверть часа. Результат был удивительным: оказывается, у него в распоряжении едва не полкилометра легкой шелковистой веревки.
Проблема была в том, как, обвязав веревку вокруг выступа и спустившись, заполучить ее потом назад. Этой дилеммой он поделился с капитаном, подав ему мыслительный образ, и тут же получил ответ: надо петлей набросить вервь на выступ и сложить вдвое. Да, от этого ее длина сократится наполовину, но выступов на склоне предостаточно, так что по мере спуска один можно будет сменять на другой.
Найл ожидал, что капитан будет выпрастывать из себя тенетное волокно — процесс для пауков вполне обычный. Но тот, вопреки ожиданию, стал спускаться головой вперед, двигаясь с такой непринужденностью, словно шел по горизонтальной поверхности. Причина, видимо, в осторожности: паук не был уверен, хватит ли ему волок–па до конца спуска.
Упрятав фонарик в длинный карман туники и пошатав для проверки выступ, Найл тоже начал спуск с обрыва. Он старался не думать, что там в глубине, и не глядеть вниз. Вместо этого он неспешно перебирал веревку, держась в ней одной стопой, как в стремени, а другой направляя путь по склону. Тугая как тетива вервь слегка подавалась под весом, но была на редкость прочной. Из–за некоторой липкости паучьего шелка обе стропы льнули друг к другу, избавляя от необходимости поминутно спохватываться: а вдруг одна ненароком выскользнет из рук.
Больше всего досаждала общая шероховатость шурфа. Из–за выступов и наростов приходилось то и дело отталкиваться от вертикальной поверхности. Метров через тридцать он увидел, что спуск перегорожен наростом лавы — таким большим, что пришлось изо всех сил толкнуться вбок, чтобы его миновать. Найл с некоторым опозданием разглядел, что у нароста довольно острые края и веревка на них легла внатяг. Пришлось карабкаться обратно. К этому моменту он уже изрядно выдохся, но решил все–таки рискнуть. К тому же от падения в случае, если веревку вдруг перетрет, его мог удержать капитан.
Когда свободного запаса веревки оставалось метров семь, Найл заприметил на склоне еще один крупный наплыв, похожий на гриб–трутовик. Обхватив ногами, вполне удобно его оседлал, что позволило беспрепятственно стянуть веревку с прежней опоры; некоторая ее липкость при этом помехой не оказалась. Петля упала вниз, и Найл, вытянув ее обратно, накинул на новую опору. Затем, поднявшись, свел концы воедино и осмотрительно продолжил спуск уже с нового места.
За следующие два часа эту процедуру он проделал семь раз, спустившись, по собственным подсчетам, примерно на четверть мили. Тем временем все сильнее сказывалась усталость; Найл даже поймал себя на зевке. Тем не менее на середине седьмого захода (когда Найл подумывал уже, где черпать силы, если спуск продлится еще на полмили) телепатический сигнал возвестил, что капитан видит дно. Энергии тут же прибавилось. А вытягивая веревку в девятый раз, Найл услышал, что восьмилапый друг вот–вот ступит на дно. Что и говорить, облегчение от этой вести было неимоверным.
До конца спуска оставалось предположительно несколько метров, когда ноги вдруг повисли без опоры — ни стены, ни какого–нибудь случайного камня. Судя по всему, он сейчас снижался через какую–нибудь пещеру или тоннель. Положившись на то, что до дна действительно рукой подать, Найл решился повиснуть на одной руке, другой в это время нашаривая в кармане фонарик. Убедившись, что тот надежно лег в ладонь, посветил во впадину. Так и есть: внизу еще одна вулканическая шах–Га, круто уходящая вверх. Получается, тратить силы и время на спуск по шурфу было необязательно: ниже находится еще один вход. Надо было добиться от троллей более четкого маршрута.
Еще пара–тройка метров, и ноги коснулись твердой поверхности. Найл давал себе зарок, что по приземлении кинется наземь и будет лежать, пока не перестанут ныть конечности. А такой возможности, получается, и нет: ню шурфа запирала «пробка» из лавы — эдакий двадцатиметровый надолб со слегка покатой поверхностью и почти вертикальными боками. С трех сторон пробка отделялась от стен шурфа зазором шириной в пару метров.
Советчик–паук исчез из виду, так что спросить, с какой стороны спускаться, было не у кого. Найл послал телепатический сигнал, что–то вроде окрика. Капитан на это кубарем выкатился из тоннеля: он, очевидно, даже не подумал, что у Найла на последних метрах могут возникнуть какие–то трудности.
Найл между тем изучил поверхность пробки: ни выроста, ни выступа, куда можно было бы набросить веревку. Единственный выступ находился на стене шурфа, десятью метрами выше.
Капитан решил проблему тем, что, до нелепого быстро вскарабкавшись по надолбу, подхватил веревку одной из лап и но стене подлез к выступу. Таким образом Найлу удалось наконец спуститься на твердь, вслед за чем восьмилапый, сняв веревку, сошел по стене с грациозной легкостью канатоходца.
«Куда теперь?» — осведомился Найл.
Капитан повел в невысокий ход. Завидев там вырубленные в породе грубые ступени, Найл моментально взбодрился: значит, кто–то когда–то уже побывал здесь.
Метров через десять волнение пробрало еще сильнее. Там, где тоннель поворачивал, каменные стены смутно бликовали дрожащим наружным светом. Минуты не прошло, как путники вышли на вершину покатого, освещенного синеватым склона. Тут Найл от неожиданности вздрогнул: где–то в отдалении с сухим треском полыхнуло подобие молнии, на мгновение озарив окрестность. Что удивительно, обычного в таких случаях громового раската не последовало.