Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
— Может, эти растения принесли из дельты? — предположила Сидония.
— Тогда еще и Дельты не было, — пояснил Найл.
— Дельты? — было видно, что об истории Сидония не имеет представления.
В кустах шуршал легкий ветерок, перемешивающий запахи так, что сладость казалась поистине нестерпимой; перед глазами начинало плыть, хотелось лечь прямо на мокрую траву и закрыть глаза. Сделав над собой усилие, Найл перевернул медальон. Сонливости как не бывало, вместо нее — обостренная четкость, кажущаяся в сравнении какой–то даже жесткой. Исчезла и бездумная радость, сменившись деловой сосредоточенностью, желанием действовать.
— Скоро начнет темнеть. Пора двигаться.
Симеон с неохотой отвернулся от цветов.
Соображения Симеона насчет индустриальной зоны были, очевидно, верны. Все здания здесь имели ту же нарочитую веселость, местами вплоть до вульгарности. Можно представить, как все здесь выглядело в свое время: ровные газоны, разноцветные здания, окруженные яркими цветами — просто картинка из сказки. Симеон указал на одно особо любопытное строение, сплошь из зеленого камня — ни дать ни взять диковинный кактус, растущий из щедрой почвы.
Найл покачал головой.
— Все равно, наверное, приедалось на третий–четвертый день. Рано или поздно, в конце концов, всегда привыкаешь.
— Мне дед про это ничего не рассказывал, — сказал Симеон, пожав плечами.
Стоило прикрыть глаза, как в уме возникала карта, которую он запомнил в Белой башне. Удивительно, насколько четко, во всех деталях ум воссоздает с помощью медальона картину, прямо как на фотографии; мысль о потаенных силах памяти вызывала восхищенный ужас. Карта указывала, что индустриальная зона идет по кругу, занимая в диаметре пару миль.
В центре находилось большое озеро, все еще привлекательное, хотя и поросшее теперь камышом и водокрасом; рядом с ним — промышленный музей и административный корпус, напоминающий трубы какого–нибудь громадного органа. Одновременно было ясно, что ни одно из этих зданий не имеет ни малейшего сходства с тем приземистым квадратным строением, что ищут они. Серый цвет смотрелся бы резким диссонансом в этой разноцветной гамме. Но когда миновали административный корпус, что в центре комплекса, вид зданий начал меняться. То ли съемщики не могли раскошелиться на помещения непригляднее, то ли вышли средства у дизайнеров, но только здания становились все более строгими, многие были из простого красного кирпича. И вот когда Найл посмотрел направо, взгляд уперся в нечто, заставившее сердце дрогнуть: верхние этажи серого здания, выглядывающие из–за деревьев.
— Вон что–то похожее, — указал он. Симеон поглядел с сомнением.
— Походит на электростанцию. На той стороне города есть еще одна, точно такая же.
Приблизившись с угла, выяснили, что серое строение стоит неподалеку от водонапорной башни. Мелькнула мысль, что перепутали, но когда зашли на боковую дорожку, полностью открылось взору и здание, и окружающая богатая растительность с красными и желтыми цветами. Теперь чутье безошибочно подсказывало, что это и есть тайная кладовая Скорбо. Специфическая волна холодной энергии, исходящая от Дравига, как дрожь, показала, что и паук это осознает.
Они подошли к зданию сзади и очутились перед слепой стеной, без намека на окна или двери. Чтобы оказаться спереди, надо было безусловно ее обойти. Оказалось, это не так–то просто. Окаймляющая участок справа колючая изгородь вплотную сходилась с зеленой стеной кустов и невысоких деревьев, окружающих строение. При более близком знакомстве изгородь оказалась густым переплетением колючих веток, и поднималась на высоту больше двух метров — слишком высоко даже для Дравига. Проблему решила Сидония; вынув тесак, она храбро шагнула в колючие заросли. С каждым размашистым ударом к ее ногам валились отсеченные ветки и побеги. Через несколько минут она прорубилась через изгородь и наткнулась на бетонную дорожку в пару метров шириной. Эта дорожка и не подпускала растительность чересчур близко к стене, и потому появилась возможность пробраться вдоль нее к фасаду строения.
Вскоре он открылся глазам, с полудюжиной выбитых окон и массивной стальной дверью. Отливающий синевой металл не успел еще заржаветь; судя по утопленной ручке, дверь должна была откатываться вбок на роликах. Найл, навалившись, потянул; дверь отъехала на полметра, затем резко застопорилась.
Сидония, по–прежнему держа в руках тесак, осторожно ступила внутрь. Не успела она зайти, как Найл тревожно вскрикнул: что–то метнулось из темноты. Сидонию отшвырнуло на спину, она ударилась головой о бетонный пол, очевидно, сила удара спасла ей жизнь. Над ней напряженно застыл паук, готовый хватить по горлу, и он бы так, безусловно, и поступил, если бы она пошевелилась. Но женщина лежала неподвижно, поэтому он не вонзал клыки, а тут из–за угла подоспел Дравиг, и с ходу крикнул мысленную команду. Паук оторопело застыл, но когда Дравиг приказал отойти, команду проигнорировал и остался стоять в угрожающей позе. Найл не мог поверить глазам. Он впервые видел, чтобы паук не подчинялся приказу начальства.
А теперь, приглядевшись внимательней, он уже и не был уверен, паук ли это вообще. Лапы этого существа, казалось, покрывала роговая оболочка, как у скорпиона. Массивное черное туловище, тоже в твердой оболочке, что у мокрицы, было округлым, без намека на талию, которая у большинства пауков разделяет грудь и брюшную полость. Не было видно и головы, глаза и челюсти выдавались как бы из самого туловища. Массивная туша и мощные лапы составляли впечатление необычайной физической силы; было видно, что челюсти могут отделить голову женщины одним движением.
Ошеломлен был и Дравиг; как особый советник Смертоносца–Повелителя, он привык к мгновенному подчинению. А тут — представить только! — какая–то неотесанная уродина, по виду даже не паук, а, скорее, черный жук, и вдруг его игнорирует.
Может, он не в своем уме, или просто не узнал? Дравиг опять бросил мысленную команду. А наглец стоял и упорно таращился — антенны чуть подрагивают от напряжения, глаза, когда на них падает свет, тлеют красным. Дравиг постепенно выходил из себя. Он хлестнул своей силой воли, да так, что Найл неуютно поморщился; паук сжался и сдал на шаг назад. Как и Дравиг, Найл ожидал, что он уступит и подчинится превосходящей силе. Но у странного паука тупое упрямство неожиданно вылилось в ярость, и он двинул своей силой воли, похожей на тяжелый удар. Дравиг, не готовый к такому обороту, отреагировал точно как на физический удар: чуть осел на задние лапы, и серые ворсинки на теле шевельнулись, словно их обдуло ветром. Он разгневался, вскинувшись как патриций, оскорбленный плебеем. А противник стоял как ни в чем не бывало; очевидно, он был не из городских. Он сделал шаг вперед и навис над телом Сидонии, вскинув когтистые передние лапы в боевую позу. Найл с тревогой заметил, что Сидония зашевелилась. Вот она открыла глаза и изумленно их расширила, увидя над собой шерстистое брюхо. К счастью, все внимание забияки было приковано к Дравигу, поэтому женщина оставалась пока целой.
И вот два паука схватились, скрестив воли. Теперь это был уже не просто обмен ударами, а предельно напряженное противостояние одной воли другой. Найл впервые видел такой поединок, и завороженно наблюдал. Впечатление такое, будто оба дерущихся окружены энергетическим полем, каждый своим, — похожим на силовые линии магнита. Эти два поля сталкивались лоб в лоб с таким же эффектом, как два взаимоотталкиваюших полюса магнита. В месте соприкосновения силовые эти линии темнели, словно обретая видимость. Хотя, скажем, для Симеона эти линии оставались невидимыми; он видел лишь двух пауков, каждый из которых, напряженно подавшись вперед, как под сильным встречным ветром, таращился на противника. Их можно было еще сравнить с двумя сцепившимися борцами. Найл видел эту силу, поскольку был на той же телепатической волне, что и Дравиг.