Мир пауков. Маг и Страна Призраков

Уилсон Колин Генри

Вынырнув на поверхность, он вздрогнул от неожиданности: кто–то стоял возле ванны. Проморгавшись, разобрал: Джарита.

— Извините, мой господин. Я дважды стучалась.

— Да, что такое? — Найла начинала выводить из себя эта бесцеремонность.

— Там доктор. Просит узнать, можно ли ему взглянуть на топор.

— Топор? Зачем он ему? А впрочем, пусть берет. И попроси, пусть останется к завтраку.

Только после того как она скрылась, Найл почувствовал, что усталость исчезла окончательно.

Войдя в комнату

через пять минут, он застал Симеона сидящим у стола, на который доктор положил топор. Лезвие лежало на чистой белой тряпице, и Симеон сосредоточенно скоблил его ножом. Он был так увлечен, что не заметил, как Найл вошел, и глаза поднял только тогда, когда хлопнула дверь.

— Что такое ты делаешь?

— Делаю соскоб. — Он указал на дорожку бурых, почти черных мелких опилок на белой тряпице. — Хочу попытаться выяснить, действительно ли лезвие отравлено.

— Моему брату лучше?

— Хуже. Сильный жар.

Сердце у Найла тревожно екнуло.

— Что–нибудь серьезное?

— Едва ли. И в этом вся странность. Если бы это был яд, он бы, наверное, к утру уже умер.

Из кухни появилась Джарита с блюдом, где горой лежали коржики. Когда они уселись за стол, Найл спросил:

— Ты разве сможешь что-нибудь установить? — Он знал, что приборы в больнице у Симеона крайне незамысловаты.

— Первым делом я эти соскобы кину в соляной раствор, затем изучу под микроскопом.

— Под микроскопом? У тебя что, есть микроскоп?

Симеон самодовольно хмыкнул, макая коржик в мед.

— И не только он. В тех ящиках оказался просто бесподобный инвентарь. Шприцы, скальпель, даже спектроскопический анализатор. Ты сходил бы, полюбовался.

— Бурое пятно на лезвии — кровь Скорбо, — догадался Найл, — Может, жар у Вайга из–за него?

— Сомневаюсь. С какой стати? Кровь пауков не ядовита.

— А что, если на лезвии топора паучий яд? Симеон понимающе кивнул.

— Мне эта мысль тоже приходила в голову. Если яда совсем немного, то симптомы могут быть схожи. В таком случае он через день–другой придет в норму, когда выработается иммунитет.

Их прервал робкий стук в дверь. Джарита отворила. На пороге стояла грациозная блодинка. Найл узнал: Крестия, служанка Вайга.

— Сейчас подойдет мой хозяин навестить брата.

— Ну надо же, какая глупость! — возмущенно фыркнул Симеон. — Не успел оклематься, как… Вид у девушки был очень несчастный.

— Я ему тоже говорила…

— Так сейчас же ступай и скажи ему, что я запрещаю.

— Поздновато хватились, — Вайг уже стоял в дверях. — Я вот решил, дай–ка схожу, позавтракаю за компанию.

Если бы дело было к вечеру, Найл подумал бы, что брат успел набраться. Он слегка покачивался, а говорил медленно и невнятно, тщательно подбирая слова. Найл махнул Джарите:

— Накрой–ка еще и на моего брата. — Он прошел через комнату и взял Вайга за руку. — Пойдем, присядешь.

— Благодарю, — Вайг высвободил руку, — со мной все в порядке, только температура что–то подскочила. — Съехав на подушки, он спиной оперся о стену. — Есть не хочу. Сейчас бы просто фруктового сока или молока.

У Симеона был озабоченный вид и понятно почему. Лоб Вайга покрывала испарина, лицо было бледным. Под глазами темные круги — такие темные, что похожи на синяки — а бинт на правой руке набух кровью.

Джарита поставила на стол большой кубок с соком папайи. Вайг ухватил его обеими руками, жадно приник и осушил до самого дна, после чего зашелся кашлем. В конце концов, приложившись затылком к стене, он закрыл глаза; капля сока стекла в бороду. Найл смотрел на брата со скрытой тревогой. Когда дыхание у Вайга отяжелело и выровнялось, Найл ненавязчиво проник ему в ум, справедливо полагая, что в теперешнем своем недужном состоянии брат не осознает вторжения. Увиденное его встревожило. Вайг, несмотря на кажущееся бодрствование, на самом деле как бы полуспал, сознание его наводняли смутные образы из мира грез. Худшим из них было черное, бесформенное существо — какой–то человекоспрут пытавшееся его поглотить. Теперь понятно, ради чего пришел Вайг: ему было страшно одному.

Понятно было и то, что лучший способ унять страх брата — это держаться самым естественным образом. А раз так, то Найл кликнул Джариту и велел принести чай из трав и перепелиные яйца вкрутую. Затем он продолжил разговор с Симеоном.

— Что там с тем мальчонкой, которого мы принесли с собой?

— Вчера ночью пришел в себя. Но все еще слишком слаб, чтобы двигаться.

— Как его привели в чувство?

Вклинилась Джарита, подававшая в это время на стол:

— Его положили в теплую ванну и все растирали, растирали розовым маслом.

— Ты как думаешь, на остальных это бы тоже подействовало? — спросил Найл у Симеона.

— Может быть. Но лично я сомневаюсь. Дети более гибкие, восстанавливаются быстрее, чем взрослые. Открыл глаза Вайг.

— Я слышал, вы принесли с собой еще девушку. Голос его был по–прежнему тяжел и невнятен, но в нем чувствовалась какая–то настороженность. Найл кивнул.

— Она в соседней комнате.

— Кто она?

Найл помедлил с ответом, пока не убедился, что Джарита не слышит с расстояния.

— Мы думаем, она пособница убийц Скорбо.

— Хотя, если откровенно, — сказал Симеон, — не представляю, зачем им вздумалось тащить ее с собой.

— Может, была кем–то вроде домохозяйки, — предположил Вайг. — У них, поди, имелось какое–нибудь укрытие.

— Ты бы хотел на нее взглянуть? Вайг расплылся в улыбке.

— А она хорошенькая?

— Просто прелесть.

— Тогда да.

Найл отставил тарелку.

— Да ты ешь, не торопись, — сказал Вайг, — времени достаточно.