Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
— Если б тебе пришлось искать владения мага, где бы ты начал?
Найл спросил наобум, понимая, что вопрос трудный, и был удивлен, когда паучок без колебаний ответил:
— У подножия гор.
Такая мысль интриговала. Найл–то думал о входе через кратер какого–нибудь погасшего вулкана или, может, под городом, высеченном в скале.
— Почему у подножия? — осведомился он. Грель затруднился объяснить, но в уме изобразил реку, текущую в толще горы.
— Тебе известно что–нибудь подобное? — повернулся Найл к Асмаку.
— Нет, господин. Но я опять–таки ни разу не был за большой стеной. Мне выслать дозоры, чтобы разведали земли
Найл, подумав, покачал головой.
— Не надо. Это может насторожить врага. Он поймет, что мы его разыскиваем.
Найл возвратился мыслями к Большой стене. Кто возвел ее и для чего? Уж так ли случайно Скорбо упал именно вблизи нее?
— Смертоносец–Повелитель, по–твоему, знает, кто возвел ту стену?
— Нет, господин.
— С чего ты это взял?
Ответ Асмака прозвучал единым просверком мысли, таким глубоким и объемным, что выразить нечто подобное на человеческом языке было бы просто невозможно. Этим сполохом мыслительной энергии Асмак как бы высветил совокупный паучий ум изнутри: пристальный интерес ко всем живым существам и полное безразличие к таким неодушевленным предметам, как стены. Асмак не делал секрета из того, что интерес к живым существам обусловлен заботой пауков о пище, удовольствием от поглощения жизненной энергии. Не скрывал и того, что поглощение жизненной энергии считается у них главной движущей силой эволюции. Для людей пища — лишь набор химических веществ, не дающий угаснуть, для пауков она — источник самой жизни. Это была лишь часть того, что впитал Найл, вместе с тем он осознавал и абсурдную скудость человеческого языка, и богатство оттенков отношений между пауками.
— Получается, среди вас нет никого, кто хранил бы знание о прошлом?
— Почему, есть. Но только что касается прошлого нашего рода.
— Так может, Большая стена и есть часть вашего прошлого?
— Это так, мой господин.
Найл удовлетворенно отметил, что постепенно осваивает навык передавать мысль единым высверком.
— Большая стена, видимо, была воздвигнута людьми. Ты согласен?
— Но какими людьми? Людям, жившим на Земле до вашего пришествия, такая стена была ни к чему. У них были летательные аппараты, способные молниеносно переносить их по воздуху, и оружие, способное обращать мощнейшую стену в пыль.
— Но не всегда же люди были так могучи за счет машин?
— Не всегда. Люди давнего прошлого строили стены одна мощней другой. Но стены те давно уже рассыпались в прах. Эта же выглядит так, будто ее построили сравнительно недавно.
— Просто удивительно, насколько тонок человеческий ум, — не сдержался от замечания паук.
Найл в очередной раз осознал забавную ограниченность паучьего ума: при всей проницательности и сметке, паукам очень трудно дается логическое мышление.
— У вас в роду есть кто–нибудь, чьи имена воспеты в истории?
— Из прошлых? Великими считаются Хеб Могучий, Квизиб Мудрый, Грииб Скрытный, Касиб Воитель…
— А среди живых?
Пауза. Асмак словно подыскивал подходящие слова. Наконец произнес:
— Их знание продолжает жить.
— Так вот, как бы мне к нему приобщиться?
— Надо войти в их присутствие.
— Как это? — Найл был сбит с толку. Паук медлил, соображая, словно не мог толком понять, о чем это Найл.
— Ты не желаешь этого прямо сейчас, господин?
— Если можно, — ответил Найл сбивчиво.
— Правитель в этом городе — ты. Тебе можно все.
— Тогда я хотел бы поговорить с теми пауками, которые знают историю вашего рода.
Асмак присел в почтительном полупоклоне. Затем повернулся к двери, жестом указывая Найлу идти следом.
Когда спускались по лестнице в прихожую, Найл испытывал опасение, что привел своими расспросами к какому–то недопониманию, суть которого самому неясна. Тем не менее, в поведении Асмака было что–то крайне любопытное. Любопытство усилилось, когда вместо того, чтобы пройти по плитам пола к выходу, Асмак повернул направо и начал спускаться дальше. Найл очутился в полной темноте и, совершенно растерявшись, невольно схватился за стену. Спустя секунду, когда лестница сделала очередной поворот направо, он сделал шаг не в ту сторону и споткнулся; упасть не дал Грель, уцепив Найла передней лапой за пояс. Асмак, моментально смекнув в чем беда, пришел на помощь. Темнота как бы растаяла, мягко осветившись; стало видно лестницу впереди.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Найла дошло, что темень как была, так и осталась, просто паук передает мысленную картину того, что вокруг, как и при «полете» над горами.
Найл ожидал, что его заведут в какой–нибудь подвал или подземелье, вместо этого провожатые несколько раз свернули направо и продолжали спускаться. Когда спуск, наконец, закончился, над головами у них пролегала толща высотой, пожалуй, с саму башню.
Коридор, в котором очутились, был около двух метров в ширину и три в высоту; сводчатый потолок и стены из неотесанного камня, грубо вделанного в раствор. Асмаку из–за роста приходилось идти подобравшись, чтобы не задеть стену или потолок; было ясно, что коридор построен не пауками и не для пауков.
В десяти метрах по ходу коридор перегораживала массивная дверь, доски которой стягивали полосы кованого железа. При их приближении лязгнули засовы, и дверь распахнулась. За ней стоял бойцовый паук, который тут же распростерся перед Асмаком. Тот тоже ответил каким–то приветствием (пауки всегда в этом отношении очень скрупулезны), затем «боец» сунулся в стенную нишу, давая место для прохода. Найл на секунду проникся жалостью к восьмилапому, час за часом неотлучно простаивающему в этой холодной темноте, и только тут вспомнилось, что все пауки в этом городе так или иначе связаны между собой, так что никто из них не бывает ни забыт, ни заброшен. Это люди, наоборот, заслуживают жалости.
Воздух был застоявшийся и отдавал плесенью. Кроме того, стоял жуткий холод. Впрочем, Найлу он не доставлял неудобства — от контакта с Асмаком по телу разливалось приятное тепло, как после хорошей разминки в зимний день.
И не только это: несмотря на то, что туловище паука фактически загораживало вид, все равно коридор «просматривался» на существенное расстояние. Впечатляло то, насколько хорошо Асмаку известен буквально каждый сантиметр коридора: картина передавалась с такой точностью, словно коридор в самом деле был освещен. Кое–где стены уже требовали основательного ремонта, на полу лежали каменные глыбы. На одном из участков проседал потолок, и его подпирали деревянные балки, а их — плотно вбитая меж стен лесина, лежащая на полу. Подобные препятствия Асмак огибал без малейших колебаний. В одном месте коридор пресекался с ходом помельче, идущим под наклоном вниз. Пол возле него был покрыт слизью с неприятным гнилостным запахом. Асмак мгновенно предупредил «скользко!», Найл двинулся осторожнее и благополучно миновал этот пятачок.