Мир Под лунами. Конец прошлого
Шрифт:
Когда царь не вернулся и к празднику Нового года, она окончательно рассердилась.
– Твоя кольчуга еще не заржавела? Собирайся, мы едем на границу.
– Слушаюсь, моя госпожа!
Пеликен едва не в припрыжку кинулся в казарму. Евгения съездила в Дом провинций и передала Бронку Калитераду свои дела. Побывав в последний раз в больнице и обойдя замок, где ничто не могло укрыться от ее хозяйского взора, царица отправилась в путь. Ее сопровождали девушки, гвардейцы и пятьдесят солдат Киарского гарнизона.
Ни одной царице до Евгении и в голову не приходило посещать гарнизоны. Война - грязное и опасное занятие, а у повелительницы
– Я пошлю вперед гонца, моя госпожа!
– крикнул Пеликен, догоняя царицу.
– Не нужно. Мы появимся без предупреждения.
– Не советую. Халену это не понравится!
Евгения пришпорила коня, ускакала вперед. Пеликену пришлось сделать то же самое. Дороги были недавно отремонтированы и безопасны, и он мог позволить своей подопечной на пол-тсана опередить отряд, но сам не отставал ни на шаг. Когда он вновь догнал Знаменосца, Евгения натянула поводья. Она смеялась. Пеликен с удовольствием смотрел на ее юное красивое лицо. Карие глаза улыбнулись ему, и он увидел в них женскую снисходительность.
– Знаю, чего ты боишься. Думаешь, Хален заставит тебя отчитываться за мое плохое поведение.
– А кого же еще? На тебя он кричать не станет, зато мне достанется на орехи!
– Я постараюсь тебя выгородить. В конце концов, он же должен понять, что у нас не было иного выхода! Мы просрочили Совет уже на два месяца!
– Ты сказала "у нас"? Я польщен. Что же до заседания, нужно издать приказ, уполномочивающий тебя вести Совет в отсутствие царя.
Евгения усмехнулась.
– Это не женское дело. Рассы никогда не подчинятся такому приказу.
– Губернатор Готанора точно не подчинится. Он спит и видит, как бы самому стать заместителем главы Совета.
Царица кивнула.
– Уверена, Маталан примчится в Киару, как только услышит о моем отъезде, и будет сутками дурить Бронку голову, внося свои бесконечные предложения.
– Я сказал ему однажды: "Если ты такой умный, езжай в Рос-Теору - там любят честолюбивых политиков. А нам хватает одного царя". После этого мне, пожалуй, не стоит больше бывать в Готаноре...
– Хален сумеет поставить его на место. Если, конечно, мы сумеем вернуть Халена в город.
На второй день пути сады сменились лугами, потом - плантациями тростника. Северо-западные земли были мало заселены и пустынны. Под сизыми тучами парили крупные хищные птицы. Зима подняла уровень бесчисленных рек и речушек, породила множество новых ручьев, которые теперь, с возвращением летнего солнца, должны были исчезнуть. Но великолепная дорога на высокой насыпи была сухой. Евгения сняла платок с головы, подставляя лицо теплому апрельскому ветру. Ее руки в кожаных перчатках уверенно держали повод. Оглядывая просторы, она
Впервые за долгое время Евгения чувствовала себя свободной от уз, которыми сковала ее жизнь в замке. Ей дышалось легко и хотелось смеяться от беспричинной радости. Она всегда любила путешествовать. Ей нравилось смотреть, как убегает прочь земля под ногами, оставляя далеко позади родной дом и приближая новые, неизведанные края.
Вечером отряд остановился на ночлег на утрамбованной площадке рядом с дорогой - такие площадки располагались через каждые двадцать тсанов и предназначались для отдыха путников. А еще до обеда следующего дня он достиг своей цели.
До устья было около шестидесяти тсанов. Царский гарнизон располагался на высоком берегу, свободном от деревьев и кустарников. Просторные шатры и многочисленные палатки выстроились кругами вокруг сложенного из камня центрального здания. На его крыше трепетал вымпел с гербом Фарадов, означавший, что царь находится здесь. Пеликен все же рано утром отослал гонца, и навстречу отряду выехал командир гарнизона Эрия Рашарад. Сузившаяся дорога вела мимо шатров прямо к центральной площади. Свободные от караула и тренировок воины выстроились вдоль дороги, салютуя царице.
– Сначала - задобрить реку, - велел Пеликен.
Впятером с гвардейцами царица подъехала к самому берегу, спешилась и спустилась по скользкой тропинке к воде. Пеликен достал из заплечного мешка стальные рюмки, протянул одному из гвардейцев.
– Подержи, Себария.
Вынув из мешка фляжку, он разлил по шести стаканчикам водку.
– Даруй нам удачу в бою и в охоте, - сказал он и вылил содержимое одного из стаканов в воду.
Мужчины и Евгения повторили за ним эти слова и осушили свои рюмки. Евгения поморщилась. Здешняя водка была не очень крепка, но с непривычки у нее перехватило дыхание. Она слышала об этом обряде ублаготворения реки. Иантийцы почитали Фараду и знали сотни историй о том, как река отнимала удачу в рыбной ловле и охоте на берегах, как она переворачивала лодки, топила купальщиков, позволяла дикарям незамеченными перебираться на правый берег. Поэтому каждый, приезжая к Фараде, спешил в первую очередь выпить с рекой и таким образом заручиться ее дружбой. Не забывал об этом и сам Хален, несмотря на то, что они с рекой были в некотором смысле родичами, - основатель династии Фарадов четыреста лет назад создал здесь сильное княжество, которое его потомки удерживали и расширяли еще полторы сотни лет.
Исполнив ритуал, царица вернулась в гарнизон. Эрия сдержанно приветствовал ее и провел в штаб. Здесь было тепло и пахло жареным мясом. В единственной комнате стоял большой стол, заваленный картами и бумагами с донесениями разведчиков. Деревянная стенка отделяла часть помещения. За ней стояли две кровати, на которых спали командир и царь. Евгения оглядела топчаны вдоль стен, заваленные одеждой, доспехами и оружием. Это откровенное пренебрежение комфортом было вполне в духе Халена - жесткий лежак и отсутствие элементарных удобств нравились ему больше дорогих одежд и теплых покоев.