"Мир приключений" 1926г. Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Инженер с сомнением покачал головой.
— Опасность слишком велика. Нас или поборят или захлопнут дверь и оставят умирать с голоду.
— Чорт возьми! — заворчал Нагель. — Но что же делать? Нам нужно выбраться во что бы ни стало!
— Надо лечь, притвориться одурманенными, дать себя вынести и, когда я крикну «готово», вскочить и быстрее бежать, пока носильщикам не придут на помощь.
С быстротой молнии бросились оба на пол. Они сделали это как раз во время. За дверью зазвенел засов. Потом дверь открылась. Торопливо вошла повелительница индусов. Она была одна. Закрыв за собой дверь, она прошла к лежавшим на земле и склонилась над Верндтом. Что-то в нем привело ее в замешательство.
— Он дышет! — удивленно воскликнула она. Быстрым движением разорвала она у него на груди платье, склонила ухо… и вдруг испуганно привскочила. Руки Верндта охватили ее, как железным кольцом, и тянули книзу. Мгновения она боролась, точно пантера, в этих мучительных объятьях, потом упала перед Верндтом с прерывисто дышащей грудью и закрытыми глазами.
— Что делать с этим животным? — серьезно спросил Нагель. Перед его глазами встала отвратительная картина смерти Думаску. — Эта змея не должна жить и губить людей.
Верндт не отвечал.
Индуска вдруг широко открыла глаза. Взгляд жгучей ненависти встретился со взглядом инженера.
— Убей меня! — зашипела она. — Ты в союзе с шайтаном, если еще жив!
Он отвернулся.
— Этот демон останется жив? — вырвалось у Нагеля. Он в первый раз не понимал учителя.
Верндт поднял оружие лежавшей индуски и быстро пошел к выходу.
— Наше время придет еще, Нагель! Идемте.
Точно под ударом хлыста, вскочила индуска.
— Еще минутку, мудрый человек, — резким голосом вскричала она. — Твое высокомерие мне обиднее твоей ненависти. Но оно уже теперь лишнее. Ты все же проиграл, несмотря на всю свою мудрость. Ты думаешь, что вернешься, как ни в чем не бывало, в свой город Верндта, в лабораторию, к твоему последнему обломку метеора?. Так беги же, торопись! Внизу у Малабар Хиль стоят автомобили, на вокзале ждет скорый поезд. Если тебе посчастливится, ты достанешь и аэроплан. Теперь десять часов. Ты можешь через шесть часов домчаться до Бенареса на самом быстром аэпроплане. А через четыре часа, в 2 часа 15 минут, профессор Кахин нажмет в твоей лаборатории на кнопку, управляющую твоими электрическими токами. В 2 часа 15 минут он начнет тот решающий опыт, который ты подготовил до того, как был похищен. Так же точно, как при твоем последнем опыте…
— Вон отсюда! — вырвалось у него. — Вон… пока не поздно!.. Это не должно случиться…
Он с невероятной силой толкнул дверь и выбежал из подвала. Нагель следовала за ним по пятам.
Как гончая, мчался Верндт по лабиринту темных корридоров. Точно инстинкт гнал его по верному пути. Нагель едва поспевал за ним с кинжалом в руке. Дорога вела через просторные подвалы и перед беглецами неожиданно оказались две лестницы. Верндт не долго медлил и большими скачками стал подниматься по правой. Она упиралась в железную дверь. Он толкнул ее и в то же мгновение навстречу ему бросились с криком трое, четверо, пять индусов. Нагель уже увидел их и вонзил свой кинжал в сердце первого из индусов. Он с глухим стоном упал на землю. Верндт быстро выпустил все пули из револьвера индуски и отбросил его в сторону. Он схватил двух темнокожих за горло, точно детей. С невероятной силой, которой Нагель в нем и не подозревал, душил он обоих, как собак. Лица их посинели, глаза выскакивали из орбит. Он ударил их кулаками в виски. Они лежали, как мертвые. Нагель схватил последнего. Тот умолял его о помиловании. Удар отбросил его назад. Нагель окинул комнату быстрым взглядом. Это, вероятно, было помещение для стражи. Люди играли в кости. На столе лежала пригоршня денег и открытый кошелек. Он схватил кошелек. Это был его собственный, выкраденный у него. Потом Нагель опять помчался вслед за Верндтом. Он уже был далеко за дверями и бежал по мосту. Чернокожий великан преградил ему путь, широко расставив руки. Верндт помедлил только мгновение и побежал на человека, точно тот был тенью. Со всего розмаха, как бык, он ударил его головой в живот. Великан закричал, покачнулся и упал с моста в воду. Тремя прыжками Нагель догнал Верндта. Лицо инженера было искажено волнением. Ассистент никогда еще не видел его в таком состоянии. Дикий огонь горел в его глазах. Как сумасшедший, мчался он через парк к городу. На углу стоял пустой автомобиль.
— К аэропланному парку! — коротко крикнул Еерндт, прыгая в автомобиль. Он едва дождался Нагеля. Автомобиль летел полным ходом к гавани. На плацу парка стоял еще английский аэроплан. Верндт на ходу выскочил из автомобиля и подбежал к нему. Воздушный возница стоял, точно столб, у аэроплана и равнодушно слушал крик Верндта.
— Бенарес? Бенарес? — Невозможно. Я должен в два часа снова быть здесь. У меня есть другие поездки.
— Берите и двигайтесь живее! — в отчаянии крикнул Нагель, протягивая ему кошелек. Но человек отмахнулся и пошел к гавани.
— Раньше четырех не могу. Ни за какие деньги!
Верндт, казалось, готов был задушить его. Не успел человек опомниться, как инженер уже очутился на аэроплане. Мотор зашумел.
— Стой! — закричал пилот и побежал за аэропланом. Но было поздно. Узкая доска, брошенная Нагелем, ударила его по ногам, за ней последовал кошелек. Человек упал с криком, а Нагель вскочил, как кошка, на уже отделявшийся от земли аэроплан. И они помчались над крышами Бомбея.
Верндт сидел у руля, вытянув вперед шею. Он был весь напряжение, железное спокойствие. Только в глазах его застыл крик ужаса…
Аэроплан был новейшего типа и мчался с исключительной быстротой. И все же он был колодой по сравнению с «Соколом» Верндта, сыном того аэроплана, на котором он и его спутники в течение недель ожидали страшного падения метеора. Измеритель скорости пожирал метры. Верндт считал минуты и все ускорял темп.
— 11 часов 2 минуты, — сказал он, немного спустя. Это было первое слово, произнесенное им. Он заметил вопросительный взгляд друга.
— Будет ужасно, если нам не удастся. Надо сделать все возможное…
Нагель думал, что понимает чувства Верндта и старался найти утешительные слова. На карту была поставлена вся слава решительного опыта. Все было подготовлено, жатва созрела и другие теперь хотели хищнически собрать плоды.
— Кахин не справится с этим, — успокоительно сказал он. — У Верндта не могут так легко похитить славу! Весь мир узнает, что вас обокрали и что разгадку нашли вы.
Верндт поднял бледное лицо. Он смотрел на Нагеля непонимающим взглядом.
— Слава? Разгадка? 59 грамм радия, тория и полония будут напрасно уничтожены. Миллиарды киловат электрической энергии — к его услугам. Весь последний, самый большой осколок метеора — в его распоряжении. Кахин будет действовать по последнему способу, который узнали во сне от фрау Мабель. Он будет нагревать камень, концентрировать на нем мои токи. Всеми этими силами метеор будет заряжен до последней степени. Сильнейшие эманации радиоактивных элементов повысят страшным образом действие на метеор. Радий, торий, полоний приведут к превращению, к уничтожению. Свет потухнет, жара усилится — его бледное лицо вдруг загорелось, — но на этот раз все не будет происходить так медленно, целые минуты и секунды..! Сила токов, излучение огромного количества радиоактивных веществ дадут такие результаты, что все прежние покажутся детской игрой. Уничтожение — есть разгадка тайны создания. Только тогда удастся из смерти материи вызвать новую жизнь, — в такую же десятитысячную часть секунды — только тогда удастся последнее: созидание. Чтобы добиться этого, надо было на этот раз поступить обратно тому, как мы действовали до сих пор. Вентилятор в куполе надо закрыть, а не открыть. Жара должна дойти до такой степени, чтобы человек не мог бы переносить ее даже в скафандре и стальном шкафу. Весь опыт должен был производиться не в самой лаборатории, а в расстоянии километров от нее, посредством электрических кабелей. Я как раз хотел вам объяснить принцип измененного метода, когда на нас напали. Повторение прежнего способа немыслимо при целом камне и с этим множеством радиоактивных веществ: опыту не хватает самого важного: слияния уничтожения и рождения, соединения актов превращения в одном и том же мгновении…
Глаза Нагеля становились все серьезнее и в них отразился ужас. Страшное предчувствие заставило его сердце безумно забиться.
— А если Кахин всего этого не знает и начнет опыт по старому способу? Тогда…
Инженер склонился над рулем. Он отчеканил, стиснув зубы:
— Тогда «Нигилий», как я его назвал, в десятитысячную часть секунды, когда Кахин нажмет рычаг, управляющий токами, — впитает в себя радиосилы многих миллиардов вольт и разнесет на миллиарды тел метеор, лабораторию и все, что в ней есть живого и мертвого. Все наши надежды распылятся в мировом пространстве…
Со все усиливавшимся внутренним беспокойством встала Мабель со стула и прошлась по комнате. От окна к двери, от двери к окну. Высокие, стоячие часы пробили одиннадцать. Это еще усилило ее страх. Вчера вечером Верндт и ее муж покинули виллу, чтобы начать последний опыт. Инженер, заметивший ее страх, уверил ее, что опыт совершенно безопасен даже в случае неудачи. Но почему же они не возвращались? Она терпеливо ожидала их всю ночь и задремала только к утру, измученная сомнениями и слезами. Она проснулась с криком ужаса. И все же не было причин так беспокоиться. На каждый запрос в город Верндта получался ответ, что все в порядке. Но почему она так страдала? Муж ее проводил не первую ночь в городе Верндта. И она всегда бывала спокойна. Откуда теперь этот страх? Она ничего не понимала, бранила себя за нервы и брала в руки книгу. Но Мабель не могла уже больше владеть собой. Она решительно взялась за раковину радиотелефона и вызвала лабораторию, не смотря на то, что Верндт не любил этого. Прошло много времени, пока послышался ответ.