«Мир приключений» 1963 (№09)
Шрифт:
Мы прошли в рентгеновскую лабораторию, и я включил установку. В комнате стало шумно. Фернан наклонился ко мне и сказал:
— Я приехал сюда по документам некоего Роберта Фернана из Мюнхенского исследовательского центра. После войны этого Фернана приговорили к пожизненной каторге за медицинские и биологические опыты над военнопленными. Однако с помощью своих западных коллег он вскоре оказался на свободе и занял важное положение медицинского советника при нынешнем правительстве в Бонне…
— Да, ну, а вы…
— Я недаром спросил, любите ли вы свою родину. Дело в том, что моя родина — здесь…
— Здесь? В Африке?
— Да, здесь, на этой самой земле. Нас давно уже тревожит то, что тут окопались немцы. Им в этом помогли заокеанские друзья нашего нынешнего правительства. Но с этим пора кончать.
Последние слова Фернан произнес решительно, как призыв, и выпрямился во весь рост. Мне вдруг стало стыдно за то, что я европеец.
— Постойте, одну секунду, Фернан… или как вас… Но ведь, насколько я знаю, Грабер ведет лишь научные исследования.
— Научные? — Он резко наклонился к самому моему лицу. — Роберт Фернан проводил над людьми тоже так называемые научные исследования. Он замораживал их живыми, он вливал им в вены растворы солей свинца, чтобы получить уникальные рентгеновские снимки, он…
— Неужели и Грабер?.. — в ужасе воскликнул я.
— Н-не знаю, не знаю… Собственно, я здесь был для того, чтобы все узнать. В нашем народе ходят кое-какие слухи…
— Какие?
— Не буду их повторять. Нужно точно проверить.
— Чем я могу вам помочь? — спросил я, взяв его за руку. Мысль об античеловеческом характере работы института Грабера приходила мне в голову очень часто, но я гнал ее от себя, не веря, что в наше время наука может заниматься чем-то мерзким и преступным. Теперь, когда эту мысль Фернан выразил четко и ясно, я понял, что обязательно стану его помощником, если не хочу стать соучастником преступления.
— Чем я могу быть для вас полезен? — снова спросил я.
— Хорошо, слушайте, — прошептал он. — Скоро для инспектирования института Грабера приедет группа военных из Объединенного штаба. Кроме военных, там будут представители двух исследовательских фирм: американской «Уэстерн биокемикал сервис» и немецкой «Хемише Централь». Собственно, это одна и та же фирма. Свою деятельность у нас они начали с того, что стали ввозить мыло и леденцы. И то и другое появлялось в одной и той же упаковке, но с надписями то на английском, то на немецком языках. Так вот, представители этих двух фирм приедут осматривать и одновременно показывать генералам свое, так сказать, африканское хозяйство, знакомиться с успехами и достижениями доктора Грабера. Нужно попасть на испытания.
— Какие испытания?
— Грабер будет демонстрировать результаты своей работы.
— Где?
— Наверно, в парке, за стеной.
— Так что же нужно сделать?
— Нужно, чтобы на испытания попали вы.
— Я? Вы смеетесь! Они меня из этого барака выпускают три раза в день на прогулку: пятьдесят шагов вправо от двери и пятьдесят влево. Вы же знаете, что территория просматривается часовыми.
— Да, — он тяжело вздохнул, — я знаю. И тем не менее это нужно сделать.
Я вспомнил о своем путешествии под землей в «оазис алых пальм», и у меня шевельнулась смутная надежда.
— Ну, допустим, я что-нибудь придумаю. Может быть, свершится чудо и мне удастся попасть на эти испытания, хотя я даже не знаю, где они будут. Ну, а вы? Ведь вам нужно скрыться. Вам нужно бежать. Если приедут представители фирмы и увидят, что вы не Фернан…
Он медленно покачал головой:
— Я не могу бежать. Я должен не попадаться им на глаза. Даже если меня и потребуют, хотя я надеюсь, что во мне никакой нужды не будет.
Мы долго молчали. Затем я спросил:
— Вы, кажется, довольно свободно перемещаетесь по территории?
— Да. Относительно.
— Куда вам разрешается ходить?
— Всюду, за исключением резиденции Грабера и этого странного парка за стеной.
— Вы имеете в виду «оазис алых пальм»?
— Алых? Почему алых? Эти пальмы грязно-песочного цвета.
Я засмеялся:
— Это я придумал название. В день моего приезда они были окрашены лучами заходящего солнца в ярко-красный цвет.
— За ограду я доступа не имею, хотя моя лаборатория примыкает к стене, за которой находится оазис.
Я удивился. Неужели Пуассон не имел прямого доступа в оранжерею, в которой я побывал? Впрочем…
— Слушайте, — сказал я, — есть план. Вы можете попасть в сад. Но учтите: постройка за стеной обитаема и я не знаю, кто там живет. За время, оставшееся до приезда военных, вы должны хорошенько все разведать. Если вам удастся выяснить, где будут демонстрироваться достижения Грабера, я попытаюсь что-нибудь сделать.
— А как я смогу попасть в оазис?
Я выключил рентгеновский аппарат, и мы вышли в лабораторию.
— Кстати, как ваше настоящее имя? — спросил я.
— Называйте меня пока Фернаном, — ответил он улыбаясь.
Я устыдился своей наивности.
Мы подошли к висевшему на стене ящику, на крышке которого были изображены череп и две кости, перечеркнутые красной молнией.
— У вас в лаборатории это есть? — спросил я.
Он кивнул головой.
Я подошел к спектрографу, вытащил из-под рельсы ключ, открыл ящик. Фернан заглянул внутрь и легонько свистнул.
— Ясно? — спросил я.
Он кивнул головой.
— Только учтите вот что.
Я запер дверь, подвел его к стене и поднял край линолеума. Он увидел металлические контакты и быстро закивал.
— Это я знаю, — прошептал, он. — Это во всех помещениях, где работают иностранцы.
— Но ведь Пуассон…
— Когда Пуассон бежал, он где-то повредил сигнализацию. С моим приездом ее решили не восстанавливать.
— Откуда вы все это знаете? — удивился я. — У нас здесь есть еще один друг…
— Кто?
— После. А сейчас давайте ключ.