Мир приключений 1984 г.
Шрифт:
— Кому?
— Поедем — увидишь…
— Вот что, — сказал Золотухин Андрею, когда они вылезли из тряского крытого грузовика, — вы с Колей Рубцовым пригласите туда человек пять понятых. Ты на этой улице живешь, всех знаешь. Постарайся пригласить людей религиозных.
…Отец Константин и попадья сидели у большого стола под яркой подвесной семилинейной лампой. Напротив них — Никита и Крайнов. Понятые — степенные, седобородые — столпились у дверей, торопливо крестясь на иконы в углу.
— Проходите, проходите, товарищи, — пригласил их Золотухин, — рассаживайтесь. Хочу вам доложить, как представителям народа: есть у нас сведения, что хранится здесь оружие для кулацких банд. Вот вы и должны быть свидетелями обыска.
…Небо на востоке уже засеребрилось полоской приближающегося рассвета, когда усталые чекисты вновь собрались в просторной столовой. Дом был тщательно осмотрен снизу доверху, стены и половицы выстуканы — ничего! Отец Константин все так же безучастно сидел на стуле, уставившись на скатерть. И только попадья время от времени охала и мелко крестилась, видя, как вываливают из шкафов и сундуков добро- шубы, меха, куски материи…
— Значит, по-прежнему от всего отпираетесь, гражданин священник? — спросил Крайнов.
— Не от чего и отпираться-то. Ни в чем перед властями предержащими не повинен.
— Хватит, отпустите его. Святой человек. — Невысокий плотный понятой с черной бородой лопаткой поднялся со стула. — Нет же никакого оружия — сами видите. Поклеп на батюшку кто-то возвел.
— А почему мы в доме ищем? — шепотом спросил Андрей у Золотухина. — В церкви надо…
— В письме говорится про домовину какую-то. Вот я и решил, что надо искать в доме.
— Слушай, это же неправильно! Домовина — могила. Под церковью склепы есть.
Никита быстро подошел к Крайнову, что-то зашептал ему на ухо.
…Подвалы церкви пахли затхлой сыростью. Неверный свет от свечей и фонарей оставлял на стенах и потолке огромные колеблющиеся тени, а в углах затаилась густая пугающая тьма.
— Тише, братцы, не все разом. — Идущий впереди Золотухин поднял руку, остановился, поднес фонарь к полу и стал тщательно осматривать его, потом стены. — Гм, вот сюда нужны два человека с лопатами, а сюда — один с ломом. Давайте только осторожно, не ломайте все. Вот, видите щели? По ним и вскрывайте.
Когда сделали пролом в стене замурованного наглухо большого склепа, Никита так же уверенно, лишь временами освещая пол, подошел к возвышению, на котором стоял закрытый гроб.
— Его откроем для начала.
— О, господи! — громко вздохнул какой-то понятой. — Прости прегрешения наши. Гроб-то зачем? Покойничка беспокоить.
— Он нас простит за беспокойство, — ответил Никита.
Затрещали проржавевшие гвозди, крышка отвалилась, и глазам присутствующих вместо истлевших костей предстали плотные серые рулоны.
— Сукно шинельное! — первым нарушил молчание Аид-рей. — То самое, с материнской фабрики…
— Откуда, батюшка, такой покойничек? — спросил Золотухин.
— Не знаю. Хоронили в прошлом году в закрытом гробу — воля покойного…
— Ну-ну, посмотрим еще, — сказал Крайнов. — Давайте продолжим, товарищи!
Не прошло и часа, как площадка перед алтарем была завалена штуками сукна, банками консервов, ящиками патронов и гранат, густо смазанными винтовками. Сбоку, слепо уставившись на иконы тупыми рылами, стояли на колесиках два пулемета.
— Что теперь скажете, отец Константин? — Крайнов смотрел на попа.
— А что ему говорить-то? — отозвался плотный понятой. — Прогневил господа, батюшка, и отвечай за это. Сукна-то будто и без твоего ведома захоронили. А что же в алтаре вон твоем еще три рулона нашли — тоже не знал? Вре-ешь. Вор ты и есть!..
— А оружие как упрятал! — вставил другой. — Нас к милосердию христианскому призывал. Да с этими ружьями бандиты реки крови проливают православной, а ты им помогаешь. Убивец!..
— Никита! — обратился Андрей к другу, когда они уже ехали обратно. — Как это ты сразу так уверенно к тому склепу нас повел?
— Я как спустился — глянул на пол. На нем песочек чистенький веничком разглажен. Понимаешь — не подметали просто, а аккуратно так водили. Ну, вроде как в сказках лисичка хвостом след свой заметает. До самой стенки склепа этот замет и виднелся. А в стене той — две щели едва заметные. Потом в склепе тот же веничек к гробу дорожку проложил. В общем, заметать-то заметал хвостом этот лис, — он кивнул на сидевшего в глубине грузовика отца Константина, — да куда ему против наших охотников…
Где-то вдалеке желтый свет, а от пего вокруг — бегающие тени. Это бандиты, он точно знает, охотятся за ним, хотят убить, убить, как Таню. Нет, он им не дастся, будет стрелять!.. Как тяжело!.. Почему нет выстрела? Его уже схватили… Конец, пропал!.. Кто-то сильно сжал его голову — хочет оторвать, другой колотит в грудь…
— Проснешься ты или водой тебя облить?
Он открыл глаза. Младший брат Лешка изо всех сил трясет его, силясь разбудить.
— Ф-фу, наконец-то! Ну и спать здоров! Уже девять, самовар стынет, и тебе бумажку какую-то срочно принесли.
— Дай-ка сюда…
“Товарищ Ромашов, просим сегодня срочно явиться к 10 утра в губкомол, к заведующему агитпропом. Ваша явка обязательна”. Прочел еще раз. Что случилось?..
Не прошло и получаса, как Андрей уже поспешно шагал по улицам. Интересно, почему такой срочный вызов? Раньше никогда не бывало. А тут еще проспал — пришел домой в шесть утра. Пришлось им с Золотухиным еще раз пересмотреть вещи и оружие, изъятые у попа, составлять подробное их описание. Никита до того дотошный, прямо невозможно. Каждую детальку записывает, описывает, чуть ли не рисует. Был бы аппарат — фотографировал бы, наверное. И его заставляет, говорит: строгий учет в пролетарском государстве — главное. А в чекистском деле, мол, без этого и жить как будто даже нельзя.