Мир разбитых надежд
Шрифт:
За соседним столом слышались громкие голоса, и Драко невольно бросил взгляд на людей, сидящих за ним. Три мужчины склонились над стопкой бумаг, что-то доказывая друг другу. Двое из них были в чёрных мантиях, а третий мужчина носил обычную одежду, к которой Драко привык, живя в своём родном мире. В Зазеркалье встретить кого-то в джинсах или футболке было редкостью, поэтому Малфой решил получше рассмотреть его. Светлые длинные волосы были собраны в хвост, несколько седых прядей говорили о его возрасте и тяжёлой жизни. Он сидел к Драко спиной.
А
Не нужно, Драко. Былого не вернёшь, всё в прошлом.
Но теперь ему снова сделалось двенадцать. К чёрту моль на груди. К чёрту то, зачем он здесь. Он сидел как вкопанный и в оцепенении глядел на спину мужчины.
Кадык Драко дёрнулся, когда он сглотнул. Он оттолкнулся от стола руками, поднимаясь на ноги, и медленно подошёл к соседнему столу, игнорируя вопросительные взгляды Пэнси.
— Прошу прощения.
Как неуверенно звучал его голос! Словно ему и впрямь двенадцать. Три пары глаз уставились на него, но Драко не видел никого, кроме мужчины напротив. Серые глаза, как и у него. Лицо незнакомца.
Двенадцать лет прошло, он мог измениться, Драко.
Что ж он, отца собственного не узнает?
— Как Вас зовут? — снова подал голос Драко.
— Это мистер Блэк, — представил его мужчина в мантии.
Блэк. Такой была девичья фамилия его матери.
— А вы, молодой человек? — вопросительно приподнял брови мистер Блэк.
— Малфой. Драко Малфой.
Второй мужчина в мантии склонил голову в знак приветствия и повернулся к Блэку.
— Это, Люциус, твоя полная противоположность. Охотник за сокровищами. Он преуспел в этом деле. — Мужчина снова перевёл взгляд на Драко и добавил: — Стивенсон. Очень рад с Вами познакомиться. К счастью, газеты не устают публиковать новости об искателях сокровищ, так что я много наслышан о Ваших приключениях.
— Для меня честь познакомиться с Вами, — кивнул Блэк, а Драко не мог вымолвить ни слова, анализируя полученную информацию.
Серые глаза, светлые волосы. Люциус Блэк.
Помнил ли он вообще, как выглядит отец? Он помнил его голос, помнил его длинные пальцы, удерживающие стакан с виски, помнил его почерк…
— Драко!
Кто-то схватил его за руку. Он отогнал ненужные мысли и взглянул на Пэнси.
— Извините, нам нужно идти, — сказала она мужчинам и потащила его прочь из буфета.
Лишь оказавшись в купе Драко смог спокойно выдохнуть. Облегчение и разочарование. Он не знал, чего было больше.
Пэнси смотрела на него выжидающе, показывала, что готова слушать. Она не давила, не заставляла открывать свою душу, но молча ждала, что он сделает это, когда будет готов.
Драко сел на сиденье, поставив локти на стол, и взглянул в окно. Мимо пролетали деревья, кусты, одинокие дома. Он смотрел на природу, чувствуя, что бешеное биение сердца приходит в норму.
—
Пэнси нахмурилась и села напротив него, уставившись в его щеку. Несомненно, она знала его историю. Знала о пропаже отца, смерти матери, лжи Тео. Знала и принимала. Понимала.
— Это не он? — спросила она, пытаясь оживить в памяти внешность человека, о котором говорил Драко.
— Я не знаю. Я назвал своё имя. Если бы это был мой отец, он, наверное, что-то сказал бы мне? Сделал? — Драко покачал головой. Он устал его искать. — Не знаю.
Несколько минут они сидели в тишине. Драко вспоминал детство. Наставления отца: «Не ешь грязными руками», «Не шуми» и то, что он запомнил лучше всего — «Не мешай». Могло ли статься, что отец ушёл не из-за матери, как он всегда думал, а из-за него?
Перестань, Драко. Он ушёл потому, что сам этого захотел.
За окном стремительно темнело. Тени сгущались, ночь вступала в свои владения. Поездке ни конца ни края не видно. Скорее бы покинуть это удушающее место. Место, где, возможно, — только возможно — находился его отец. Если это так — пошёл он к чёрту. Двенадцать лет прошло.
— Давай спать, — сказал Драко, и Пэнси согласилась.
Утро вечера мудренее.
***
Второй раз боль застала его на улицах Ливерпуля. Он рухнул на колени прямо посреди дороги. Никто не обратил внимания. Драко стонал, стиснув зубы, Пэнси успокаивающе гладила его по спине, а прохожим не было до этого никакого дела. Словно они видят такую картину каждый день. Кто знает, может так оно и есть.
Он цеплялся пальцами за асфальт, шкрёб землю, зажмуривая глаза. Надеялся, что станет легче.
Потерпи, Драко. Скоро отпустит. Всегда отпускает.
Пэнси уткнулась лбом в его спину, и Драко попытался казаться сильным. Хотя бы ради неё.
Ещё одна буква имени Тёмной Ведьмы стёрлась из его памяти. Когда он забудет все — смерть не заставит себя долго ждать.
Приступы боли происходили с разной периодичностью. В следующий раз это случилось спустя неделю после обнаружения, что целебные грязи не помогли. Четвёртый раз — на третьи сутки после предыдущего. Никакой закономерности.
Оставалось шесть букв. Шесть приступов боли. Шесть мгновений, когда он пожелал бы сдохнуть в ту же секунду.
Пэнси становилась мрачнее с каждым новым приступом. С каждым днём её взгляд, брошенный на него, всё больше напоминал прощающийся.
— Ты устала, — сказал он, когда она снова посмотрела на него подобным образом. Пэнси лишь вымученно улыбнулась. — Всё будет хорошо.
— Когда?
В её голосе усталость и боль. Не физическая, как у него, её боль моральная. Боль за человека, который рядом с ней много лет. Кто помогал ей, обучал охоте и прислушивался к каждому её слову. В кого она влюблена долгие годы.