Мир с двух сторон
Шрифт:
Так и Мэнсунь во время погребения проснулся,
Лишь потому он плакал, что другие причитали.
Он, как бы, обращаясь ко всем, в своё «я» вернулся,
Поэтому особой не испытывал печали.
Но разве, засыпаешь ты когда, тебе не снится,
Что лёгким ты становишься и в небеса взмываешь,
И в вышине паришь свободно с лёгкостью, как птица,
Или подобно рыбине, на глубину ныряешь.
Но и теперь, когда мне говоришь, ты ведь не знаешь,
Всё это наяву иль в воображенье
Когда же превращенье ты безропотно встречаешь,
То твоё сердце быстрей путь в тебе самом находит.
С улыбкой если вверишь ты всего себя движенью,
Вступая в пустоту, проходишь через измененье,
С естественностью обретая сердцем единенье,
То сможешь легче путь направить свой к преображенью».
10. Милосердие
(согласно размышлениям Чжуанцзы)
Однажды жрец спросил у Чжуанцзы о милосердье.
Сказал тот: «Милосердны, например, тигры с волками,
О детях все они своих заботятся усердно,
Их любят, защищая их, погибнуть могут сами».
– «Но я хочу спросить о милосердье настоящем, -
Сказал жрец, – ведь у нас его по-разному толкуют».
Мудрец сказал: «Если смотреть в ключе непреходящем,
Для настоящего – чувств родственных не существует».
– «Но как же, – жрец вскричал, – любви без близких не бывает!
И если в чём-то нет любви, какое тут усердье.
Ведь без почтительности милосердье исчезает,
Когда к родителям любви нет, что за милосердье» ?!
– «Не так, – ответил тот, – с привычкой нашей обветшалой,
Когда почтительность сыновья наважденьем стала,
Большой горы ведь иногда не видно из-за малой,
Для милосердья у всех время истины настало.
Сейчас о родственных всех связях говорить не стоит,
Не превышенье здесь должно быть, а преуменьшенье.
Творя кому-то в тайне милости, муж имя скроет.
Имеет анонимность в деле главное значенье.
Забыть всех легче, чем о себе забыть заставить,
Почтенье вызывает с милосердьем добродетель,
Признанье получивший может всем народом править,
Тираном так стаёт и милосердный благодетель.
Так благородство к себе почести все отвергает,
Благие чаянья спешат от славы отстраниться,
А милосердье истинное втайне совершают.
И, добрые дела творя, муж ими не кичится».
11. Путь сердца
(согласно размышлениям Чжуанцзы)
Сказал Учитель (1): «Путь не растворяется в огромном,
Также, как и в мельчайшем он отсутствовать не может,
Представлен сам собой во тьме вещей в объёме полном.
Во всём многообразии всегда он
Как Пустота обширный он, весь мир в себе объемлет,
Глубок настолько, что и дна в пространстве не имеет,
Всё есть сполна в нём, но ещё в себя он всё приемлет,
Он не приметен сам, но в мире миром всем владеет.
Тела, их свойства, формы, справедливость, милосердье –
Лишь самая верхушка есть всего, что в нём сокрыто,
Мудрец, в ученье проявляющий всегда усердье,
Способен открывать всё то в нём, что давно забыто.
Кто, кроме мудреца, определить способен это?
Его велик мир, и знаньем его он обладает,
Но если мир людей его возглавить просят где-то,
Недостойным на себя бремя возложить, считает.
Он не пойдёт с тем, кто борется за власть в Поднебесной,
И не примкнёт к тому, кто хочет выгоды добиться,
Отвергнув ложь, укажет всем Путь Истины небесной,
Он познаёт природу и стремится с нею слиться.
Поэтому мудрец, от мира в жизни отстраняясь,
Вещей тьму покидает, разум не отягощает,
В Путь проникает сам и, с его свойствами сливаясь,
В духовном восхожденье своё сердце (2) утверждает».
Примечание:
1. Учитель – мудрец Лаоцзы.
2. Сердце по восточным представлениям является разумом – (Синь-дэ Дао) по кит. или (Кокоро-но мичи) по яп. "Путь сердца" можно перевести как «Путь Разума», но будет несколько неточно, так как имеется в виду не чистый разум, а чувствительный, интуитивный разум, проникающий через сердце в тайны природы. Кокоро (яп.) – это разум мудреца, а не философа.
12. Дружба с вечным
(согласно размышлениям Чжуанцзы)
Однажды три даоса странной дружбою дружили,
Никто среди людей не мог понять их отношенья,
Они среди туманов в беспредельной мгле кружили,
О дружбе в сердце их не возникали возраженья.
Забыв о всём живом, конца и края не имея,
Все трое в небо поднимались, действуя совместно,
От множества пространств и мыслей в забытье хмелея,
Они так развлекались, время проводя чудесно.
Дружить и действовать без мысли было им приятно,
Они без разговоров, так, бесед и слов общались,
В иной мир проникали с интересом многократно,
Назад же возвратившись, потом весело смеялись.
И вот один из тех друзей внезапно вдруг скончался,
Конфуций ученика послал с соболезнованьем,
Вернувшись, ученик сказал: «Никто не огорчался
Из них, а радовались в своём странном отпеванье.
И пели это отпеванье, подыграв на цине:
– «Когда же вновь увидимся, ввысь вместе вознесёмся!