Мир Савойя. Зов тьмы
Шрифт:
Их немое противостояние взглядами длилось несколько мгновений, и не нужно было быть менталистом, чтобы понять, Ришар проиграл кузену.
— Анатоль де Мор, ты изгнан из Серебряного замка. Забирай свою жену и убирайся прочь. А ты, Алина, помни, кто выкупил твою жизнь. Мое прощение ты заслужишь, когда род де Мор пополнится тремя некромантами.
Другими словами это значило «никогда». И Алина и Анатоль это понимали. Лишь один из четырех детей, рожденных в смешанных браках нес в себе способности к магии смерти. Если кто-то из защитников Серебряного замка и был недоволен таким раскладом, то он своего недовольства не высказал. Приказы Ришара де Крафта не обсуждались. Анатоль поднял жену на руки,
Вот только проснувшиеся воины не обнаружили и Ришара де Крафта, его коня и мантикора. Вместо него было оставлено письмо со всеми распоряжениями по поводу управления замком, окрестными землями и доверенность подданым на создание общего совета, целью которого должно было стать процветание земель Аршарского озера и борьба с савойя. Ришар де Крафт отправился на север, верный своему слову вернуть возлюбленную.
Глава семнадцатая.
Лекар шел по Хрустальному дворцу, шаги его гулко раздавались в пустых коридорах, тьма, властвовавшая по другую сторону окрашивала стены в черный цвет. Иногда Лекару хотелось перестроить дворец, заменить прозрачные стены на другие – каменные и надежные, но отец его верил во власть Ледяного короля, как иные верят в богов. В гареме Лекар задрапировал стены шелком и гобеленами, здесь же только каменный остов, служивший основой замку создавал хоть какое-то ощущение надежности.
В одной из комнат, скованная, под неустанным контролем Марины была заточена эльфийка. Голос господина в разуме Лекара запрещал кому бы то ни было заходить в комнату, где ждала его невеста. Но Лекар собирался нарушить запрет.
Шевалье савойя не просто злился, он был вне себя от ярости потому что не привык слышать отказов, а на невесту повелителя ему посмотреть хотелось. Посмотреть, возможно попробовать капельку крови, чтобы понять, что же такого необыкновенного нашел повелитель в ней. Злило Лекара де Рвилля также то, что именно Марине доверил Ледяной король свою суженную. Он поставил в разуме Марины какой-то блок, и когда Лекар потянулся к ее сознанию, то встретил непреодолимое препятствие. Вернувшись во дворец после удачного разграбления Серебряного замка, Марина хотела тут же разложить эльфиечку на алтаре, того же требовал Ледяной король, но шевалье делали из каждого возложения ритуал, и не желали нарушать его теперь, когда король нашел ту самую. Шевалье летели в Хрустальный замок со всех уголков необъятных земель, они покидали свои владения, оседлывали ветер и тени и мчались, желая как можно скорее стать свидетелями чуда.
Конечно же Лекар сам хотел быть тем, кто пробьет священным кинжалом сердце эльфийки, он бы надел мантию, подбитую мехом песца, он бы произнес речь во славу Ледяного короля, он бы поднял золотой кубок, наполненный ее кровью и сделал глоток. Тем сильнее злил его настойчивый, мерный и громкий как удар колокола приказ — «не сметь прикасаться к Луне» — Ледяной король даже знал ее имя, все шевалье знали ее имя. Отец Лекара появился в коридоре, двое едва не столкнулись, настолько каждый из них был погружен в свои мысли.
— Сын мой, — поприветствовал он, выныривая из размышлений. Светлоглазый и русоволосый, он перестал стареть, когда ему было около 32 лет, сейчас они с Лекаром выглядели ровесниками и только усталость во взгляде выдавала возраст отца. — Как я рад, что наш повелитель вот вот восстанет.
— Каким он был? — внезапно спросил Лекар. Пока возвращение повелителя было всего лишь сладкой, несбыточной мечтой, Лекар с упоением предавался фантазиям, как тот поможет савойя вернуть славу. Теперь же, когда приказы в разуме шевалье становились все более явными и настойчивыми, Лекар начинал размышлять, что ждет их род с его возвращением. — Я знаю, ты лично никогда не видел его, но быть может помнишь из рассказов.
Отец прикрыл глаза, и на миг стал похож на древнего старика, коим и являлся на самом деле.
— Моя мать была его дочерью. — отец Лекара вспоминал с трудом, путаясь в хитросплетении своей памяти, — она верила, что только ему под силу защитить нас всех, не дать превратиться в мерзость.
Ох… не помню. Она так часто говорила это слово «мерзость». Она верила в то, что он жив, только спит. И теперь мы знаем, что это так и есть. Он вернется, он все исправит. — В его голосе послышались дребезжащие нотки.
— Да, да, добудет для нас Венец, сделает наших воинов куда сильнее, окончательно поработит всех эльфов.
В представлении Лекара Ледяной король был злобным бессмертным демоном, выбравшимся в мир людей из самой преисподней. И теперь Лекара беспокоило, как он сможет контролировать этого злого духа, когда тот выберется из своей могилы. Лекар отпустил свое сознание, чтобы проверить, где находятся остальные его собраться. Кирис так и продолжал скрипеть от голода в клетке. Трое, включая отца, были уже в замке, остальные мчались на крыльях ветра. Только Люмьер запаздывал, но пребывал в столь радостном и злом возбуждении, что Лекар спросил у него, в чем причина его счастья. А узнав позабыл на мгновение о своей любовнице и сокровище, что она сторожила.
— Люмьер близко. Передает образ мага огня. Он тащит его по воздуху, поймал у реки. Тот самый колдун, что убил моего брата, а Люмьеру выжег глаз. Маг почти не сопротивлялся, сам ехал к нам за эльфийкой. Что ж, мы дадим ему взглянуть на то, как она умрет. Пусть Ришар де Крафт, славный охотник на савойя, разделит нашу радость.
Отрешенно Лекар позволил себе помыслить о том, что сама судьба вела к нему Ришара де Крафта. Помнится, знаки мага огня сдерживали Ледяного короля. Теперь, когда Лекар больше не чувствовал себя любимым пророком Владыки, он решил подстраховаться.
***
Кирис вздрогнул, когда его окатили ледяной водой. Отряхнулся, потянулся, ругая своих собратьев на все лады. Подвалы в Хрустальном замке было сложновато назвать тюрьмой, здесь было мрачно и холодно, но савойя не привыкать ни к тому ни к другому. Обычно здесь запирали разбушевавшийся молодняк, или тех, кто провинился перед советом двенадцати. То, что именно Кирис оказался в подвалах месяц назад было лишним доказательством, что остальные шевалье не ставят его ни во что.
— Смотри, кого я тебе привел, — сказал Люмьер, вталкивая закованного в цепи мага. Ришар выглядел избитым, но не сломленным. Он затравленно оглядывал помещение, взгляд его уперся в бледного, сжимающего зубы Кириса. Тот не ел месяц, и от легкого аромата человеческой крови, который исходил от Ришара де Крафта, его затрясло. Люмьер выглядел довольным.
— Лекар сказал не трогать его. Он должен увидеть, как эльфийку возложат на алтарь. Но если ты попробуешь кусочек, лично я не буду возражать. — он хохотнул, замахнулся кулаком, рассчитывая увидеть страх на лице мага, но Ришар в ответ зарычал не хуже оборотня и попытался кинуться на него. Даже со скованными руками, лишенный возможности пользоваться магией, Ришар оставался смертельно опасным. Люмьер ударил его кулаком в живот, пнул ногой вглубь подвала и был таков. Кирис сел, обхватил колени руками, заговорил в пол голоса.