Мир Смерти на пути богов
Шрифт:
И лишь однажды я угодил на планету Аппсала, где совершенно случайно и почти тогда же побывал и ты, Язон. Помнишь, в результате тобою же спровоцированной аварии на корабле какого-то чудака? Ты едва не погиб там, сумасшедший! Я все это знаю. Мы разминулись на пару лет, не больше, но я услышал уже лишь красивые легенды, которые слагали там о тебе Мастрегулы и Перссоны.
Я мечтал раздобыть или построить звездолет. Но где там! Здесь я фермер, на других планетах – всего лишь гость, даже если меня называют богом. Мне оставалось одно – ждать. И я ждал. Как видишь, не зря. Надеюсь, ты понял, что теперь тебе надлежит отправиться
– Помилуй, Хайрон, – сказал Язон, терпеливо выслушав весь его бесконечно длинный монолог. – Но ведь это надлежало сделать добрых тридцать лет назад. Теперь, может, ни Фелла, ни Айзона уже нет в живых. В конце концов, там могло произойти еще пять или десять дворцовых переворотов.
– Могло, – согласился Хайрон. – Но не произошло.
– Откуда ты знаешь? Ты недавно был там?
– Нет, в последние годы и здесь рванавр стал открываться все реже и реже. Видишь ли, это такое капризное устройство! Иногда оно просто не хотело пускать меня, а иногда устраивало жуткие фортели со временем. Я мог прожить где-нибудь год и вернуться сюда через день, а мог слетать на минуточку и потратить на это месяц здешней жизни. Мария-то давно привыкла к подобным вещам, а если вдруг неприятности с властями… Тогда, возможно, я был бы обречен покинуть Поргорсторсаанд, не выполнив просьбы твоего отца. Я не имел на это права и потому стал все реже путешествовать по мирам, боялся рисковать. Но мой знакомый мудрец по имени Гваханофабр, видя, как я страдаю, сообщал иногда последние новости с любимых мною планет. Он-то и рассказал мне совсем недавно, что на Иолке по-прежнему правит Фелл, а твой отец Айзон по-прежнему ждет тебя, и он еще достаточно молод, чтобы управлять своей страной. Пойми, Язон, твой отец да и брат его – не совсем простые люди. Я видел их и понял это сразу. Вот, пожалуй, и все. Пора тебе отправляться.
Трубка у Хайрона погасла, и теперь он принялся выбивать ее о край стола, с фермерской аккуратностью расстелив предварительно салфетку. А Язон выкурил практически подряд две сигареты и готовился зажечь третью.
– Мы теперь полетим туда, к твоему отцу? – внезапно спросила Мета, напомнив о своем присутствии.
– Да, – сказал Язон твердо.
Аргументация такого изменения планов еще не оформилась до конца в его голове, но он уже чувствовал, что другого решения не будет.
– А как же?.. – начала Мета.
Но Язон уже успел задать себе именно такой вопрос, и у него подобных «а как же» оказалось существенно больше, чем у Меты. Что ж, больше – не меньше. Он попытался связать все свои задачи воедино. И, кажется, почти получилось.
– Мета, слушай, Иолк находится в том же шаровом скоплении, где вокруг своих звезд вращаются планеты Эгриси и Орхомен. Я прав, отец?
– Да, мой мальчик. Но что ты знаешь об этих планетах?
– О-о-о! – протянул Язон многообещающе, явно готовясь рассказать.
Однако Мета решительно подняла руку:
– Стоп, Язон. Не сейчас. Ты забыл, что у нас мало времени? И тебя и меня ждут на Пирре. А к тому же лететь в центр Галактики гораздо сподручнее на большом линкоре. Мы ведь уже говорили с тобой об этом. Единственное, что еще необходимо сделать тут, на гостеприимной планете Саанд, да простят меня за такое сокращение, – это подняться на гору Билион и посмотреть вблизи на пресловутый рвань… врань… в общем, как его там? Может, и
Язон призадумался над этими словами и только теперь обратил внимание на Экшена. Хайрон и Мета тоже посмотрели на охотника, оставшегося вдруг как бы совсем не у дел. Он сидел, закрыв лицо руками, и был совершенно безучастен. А почувствовав на себе взгляды всех троих, поднял голову и тихо проговорил:
– Я не смогу полететь с вами.
– Не лети, – равнодушно буркнул Язон. – Я рад был видеть тебя. А так… Вольному – воля. У тебя свои дела, у нас – свои. Не будем умножать сущностей сверх необходимого. Так советовал Уильям Оккам.
Язон никогда не отказывал себе в удовольствии щегольнуть какой-нибудь цитатой из древних.
– Вы уже умножили их, – грустно сказал Экшен. – В сущности, я с самого детства являл собою пример законопослушного гражданина своей планеты. И я просто не должен был слушать всего, что здесь говорилось. Но у меня не хватило мужества встать и уйти. Если теперь об этом станет известно властям, меня лишат моего космолета и охотничьей лицензии.
Язон искренне растерялся от такого заявления, а Мета ласково сказала:
– Главное, чтоб не убили. Во всех остальных случаях мы тебе поможем. Правда.
Вот за что ее всегда любил Язон – за прямоту. Экшен же посмотрел на красавицу-пиррянку дикими глазами и даже не улыбнулся в ответ.
– Я не хочу рисковать, – пробормотал он тихо. – Извините.
И вышел из комнаты. Лучше поздно, чем никогда.
Тогда Язон произнес подчеркнуто громко:
– А стального кабана мы все-таки попробуем увезти отсюда.
Глава 6
Гора Билион выглядела неожиданно высокой. Обычно все, что представляется совершенно огромным в детстве, потом, когда человек вырастает, оказывается маленьким, почти игрушечным, подчас жалким. А гора Билион как будто росла вместе с Язоном. Она и теперь уходила под облака, и впору было снеговой шапке, а не колючему кустарнику, покрывать ее вершину.
Мета поднималась всю дорогу в своем привычном темпе, то есть в темпе стремительной атаки, так что Язон в конце концов запыхался и дышал, высунув язык, как набегавшаяся собака. Им понадобилось минуты три, чтобы, совсем чуть-чуть поплутав среди скал, найти закамуфлированный вход в пещеру, и тогда словно из-под земли вырос перед ними мудрец.
– Гваханофабр, – представился он. – Я уже в курсе, куда вы хотите попасть. Я все настроил как надо. Только следует поторопиться, друзья. Рванавр с минуты на минуту закроется, и надолго. Пойдемте.
– Что ж, дирижируй, приятель, – сказал Язон небрежно, чувствуя, как его охватывает какое-то неподобающее случаю веселье.
Мета тоже улыбнулась, но скорее из вежливости и даже настороженно.
В пещере было сыро, душно, где-то в глубине довольно громко капала вода и висел перед глазами плотный туман. Как в бане. «Странно, – подумал Язон, – Хайрон ничего не рассказывал ни про туман, ни про воду вообще». Трудно было даже разглядеть, в каком углу расположен этот метафизический вход-выход. Но когда Язон разглядел, его аж морозец продрал по коже – больно здорово напоминала эта абсолютно черная клякса универсальный пожиратель материи Солвица. И Мета, видно, тоже их общего знакомого вспомнила, о чем свидетельствовал рефлекторно прыгнувший в ее ладонь пистолет.