Мир-тень
Шрифт:
– Да жил в свое время один тип… не важно…
– Не знаю такого. Конечно, когда почти половина Германии и часть Польши оказалась в руках французов и англов, то мы не могли не вмешаться. Все же договор о ненападении и помощи действовал, а мы не те, кто нарушает собственное слово!
– Точно, согласен! – поддакнул я, чтобы не выглядеть совсем уж глупо.
– Не знаю, где ты воевал, друг, а мы прошли все круги. Начиная с вторжения в Польшу, затем – отступление по всем фронтам в декабре тридцать девятого, а потом, когда ситуация переменилась, мы всегда были на острие клинка.
Н-да, все в этом мире шло не так, как у нас. Но, по сути, ситуация идентичная: и там и здесь война, гибель и мучения миллионов людей. И там и здесь горе и страдания.
– Американцы не лезут?
– Ты прямо как с Луны свалился, – удивился Гранин. – Пытаются лезть, конечно! Техникой англам помогают, а людей не посылают. Боятся! Сидят себе по ту сторону океана и скоро дождутся, что великое дело коммунизма найдет, наконец, отклик в сердцах тамошних рабочих и крестьян! Их ведь эксплуатируют со страшной силой! Читал недавно статью про это!..
Глаза у него разгорелись. Чувствовалось, что на эту тему он может говорить долго и с удовольствием.
Ох, Серега! Как же ты изменился! Тот хитрый, ленивый, любящий легкие деньги человек исчез, а на его место вдруг пришел пламенный патриот-коммунист, идеологически подкованный, не боящийся ни черта, ни бога, мечтающий о всеобщей победе народной идеи! И это все натворила зажигалка Алиева? И остальные ребята, судя по всему, переменились в иную сторону. Только в двух случаях произошла неувязка: с Чижом и его амнезией, хотя базовая память и у него осталась, ведь не удивлялся же он произошедшим столь внезапно переменам в окружающем мире, – и со мной, который остался целиком прежним. Ошибка ли это Алиева или запланированное разделение? Думаю, скорее ошибка. Ни к чему ему оставлять мне воспоминания, ведь, когда человек знает своего врага, тем более в лицо, он рано или поздно сможет его отыскать. И другой цели у меня нет и быть не может! Найти гада, вернуть ребятам память и заставить мерзавца переправить нас обратно! Пока, к сожалению, это легче сказать, чем сделать…
– Как думаешь, долго еще война продлится?
– Не больше года! – убежденно ответил Серега. – Сам посуди, дольше они не протянут! Италия почти целиком уже наша, Швеция и Дания сохраняют нейтралитет, как и Швейцария, да и греки решили не лезть на рожон, вот только испанцы… Ну что там тех испанцев? Если бы не линия Мажино-2, мы бы давно гуляли бы по Парижу. И англы молча бы это съели! Вовремя они подсуетились, признаю! Но скоро все закончится. Видишь, уже почти всю Германию обратно вернули. Немного осталось. Хотя, вот ты говоришь, американцы… Слыхал я, что у них разработки ведутся секретные. Вроде бы бомбу делают, а что за бомба такая – никто не знает. Ну, да наша наука самая передовая! Если и есть бомба, наши ее быстрее соберут. А без бомбы могут и не соваться, у нас неоспоримое превосходство в воздухе!
Да, видел я это превосходство, когда вокзал бомбили. Кажется, советская пропаганда странным образом играет с умами, заставляя временами не замечать очевидного. Если бы все на самом деле обстояло столь гладко, как говорит Сергей, то подобный налет даже вблизи линии фронта оказался бы попросту невозможен.
– Ну, бомба бомбой, – осторожно ступил я на скользкий путь сбора информации, – но ведь и поставки вооружения – штука для нас очень неудобная!..
– А что поставки? Пусть себе помогают, англам и французам это особо не поможет. А войска американцы сюда не пошлют. Характер не тот. Нация не поймет. У них же там как заведено: если солдата отправляют в бой, то только за победой! Здесь у них подобные номера не пройдут. Полягут американцы, а толку для их страны никакого. И что тогда с их генералами сделают? Правильно, уволят! Представляешь, у них боевых генералов увольняют по просьбам гражданского населения. Цирк, да и только! Так что если они и помогают англам, то делают это дозированно, чтобы потом, в случае чего, никто и придраться бы не смог…
Понятно, политика – дело тонкое, но тем не менее расстановка сил начала для меня проясняться. Кажется, Гранин прав: если не год, то полтора – и Европа полностью подпадет под влияние Союза. Этого американцы, конечно, не желают, поэтому и спешат собрать свою знаменитую бомбу, способную решить все вопросы в одностороннем порядке без права пересмотра. А до этого момента они не спешат, позволяя французам и англичанам самостоятельно разбираться с проблемой, помогая в меру сил оружием и продовольствием, но не слишком в этом усердствуя.
А вот появись у них бомба или какое иное супероружие – и расстановка сил на карте тут же изменится. Атомной бомбе нечего противопоставить, если нет второй такой же! Но, насколько я помнил историю, советские ученые успели в свое время собрать бомбу в срок, начав долгий период холодной войны. Будем надеяться, что и в этом мире они успеют…
Мы докуривали по третьей папиросе, когда на улицу выглянул Молодой и сообщил:
– Капитан приказал собираться. Через полчаса выступаем!..
Глава 4. За линию фронта
Линия фронта проходила в десяти километрах от города, и нас любезно согласился подбросить до нее порученец Ставриги на реквизированном «виллисе». Мы кое-как вчетвером влезли на заднее сиденье, а Влад устроился впереди, рядом с водителем. Автомобиль колесил по проселочным дорогам, ловко объезжая ямы и разбрызгивая грязь. Пару раз мы все же застревали, тогда вылезали все, кроме молоденького водителя, и выталкивали машину, невзирая на то, что сами перемазались в грязи, смешанной с пожухлой листвой и травой, с головы до ног.
Группа экипировалась практически так же, как и мы с Чижом: ничего лишнего, только самое необходимое. Лурье заставил нас попрыгать, проверяя, не звенит ли что-нибудь в вещмешках и карманах. Наконец, когда мы, по его мнению, оказались готовы, группа оставила дом, в котором уже давно никто, кроме них, и не жил.
Нас несколько раз проверяли в пути, но порученца Ставриги многие узнавали в лицо, а полномочий, предъявляемых Владом, оказалось достаточно, чтобы нам отдавали честь и тут же отпускали восвояси.
На передовую порученец не поехал, остановив автомобиль примерно в километре. Тут мы разделились: он направился по своим делам, а наш путь лежал дальше, туда, где время от времени грохотало и сотрясалась земля.
На войне не бывает тишины. И я, кажется, начал к этому привыкать. По крайней мере, уже перестал дергаться всякий раз, как слышал взрывы и выстрелы, но это стоило мне огромных волевых усилий. Остальные казались расслабленными внешне, но мгновенно определяли по звуку летящего снаряда, где произойдет взрыв, и если предполагаемое место падения находилось на безопасном расстоянии, то даже ухом не вели. Выстрелы же попросту игнорировались. Мол, пуля – дура, если захочет – найдет, как ни пытайся избежать встречи. А всякой пуле кланяться, так можно и вообще не разгибаться!..