Мир теней
Шрифт:
убить, но, может быть, все дело было в ее воспитании? В конце концов, кто знает, какие у
45 Уильям Конгрив (William Congreve; 24 января 1670 — 19 января 1729) – английский драматург эпохи
классицизма, стоявший у истоков британской комедии нравов и прозванный «английским Мольером».
Приведенная цитата – это слова из пьесы «Невеста в трауре» (1697 г.).
нее были родители? Может, они начинали подумывать об убийстве любого человека,
который имел неосторожность
Хотя почему-то я была склонна в этом сомневаться, после того как увидела ее
жемчужное ожерелье.
Размышления об убийствах закончились тем, что я задалась вопросом, с чего Джесс
вообще так взбеленился. И тут до меня дошло, что, возможно, он сам был убит. Или наложил
на себя руки. Но мне не верилось, что Джесс из тех людей, которые мало ценят собственную
жизнь. Не исключено, что он скончался от какой-нибудь изнурительной болезни…
Наверное, это было не слишком тактично с моей стороны – хотя, с другой стороны,
особого чувства такта у меня никогда не наблюдалось, – но я просто задала ему вопрос в лоб,
пока мы поднимались к дому по длинной гравийной подъездной дорожке:
– Эй! А кстати, ты-то как умер?
Джесс ничего не ответил. Наверное, я его обидела. Давно заметила, что призраки не
очень-то любят распространяться о том, как они умерли. Порой они даже вспомнить этого не
могут. Жертвы автокатастроф обычно не имеют ни малейшего понятия о том, что с ними
случилось. Вот почему я постоянно натыкаюсь на таких призраков, бредущих по улице в
поисках своих попутчиков. Мне приходится подходить к привидениям и объяснять, что с
ними стряслось, а потом пытаться выяснить, где люди, которых они ищут. А это тоже
сплошная морока, доложу я вам. Приходится тащиться в полицейский участок, в котором
расследуется несчастный случай, и, прикидываясь, что делаю доклад для школы, выписывать
имена жертв, а затем узнавать, что с ними приключилось.
Говорю вам, мне иногда кажется, что моя работа никогда не кончается.
Как бы то ни было, Джесс молчал, и я решила, что он не собирается мне отвечать.
Взгляд призрака был прикован к возвышающемуся перед нами дому – тому самому, где он
умер и где ему суждено было обитать до тех пор, пока… ну, пока Джесс не разберется с тем,
что держит его в этом мире.
Луна поднялась еще выше, и я видела лицо призрака так же ясно, как днем. Ничего
необычного в его виде я не заметила. Джесс немного кривил рот в своей всегдашней,
насколько я могла судить, манере. А его глаза, опушенные густыми ресницами, наводили на
мысль о зеркалах – наверное, я смогла бы увидеть в них свое отражение, но прочесть в них
мысли
– М-м-м, знаешь что? Забудь, - заявила я. – Не хочешь рассказывать – не надо…
– Да нет, - отозвался Джесс. – Все в порядке.
– Мне просто стало интересно, - продолжила я. – Но если это слишком личное…
– Не слишком.
В это время мы подошли к дому. Джесс отвел велосипед туда, где ему полагалось
находиться, и прислонил к стене гаража. Оставаясь глубоко в тени, призрак произнес:
– Знаешь, этот дом не всегда был семейным гнездом.
– Да ты что? – воскликнула я, как будто впервые об этом услышала.
– Да. Когда-то здесь была гостиница. Скорее даже, небольшой пансион.
– И ты останавливался здесь в качестве гостя? – живо поинтересовалась я.
– Да.
Джесс вышел из тени гаража, но его взгляд был устремлен мимо меня. Он
прищурившись смотрел на океан.
– И… – попыталась я его подтолкнуть. – Что-то случилось, когда ты здесь
остановился?
– Да. – Джесс перевел глаза на меня и надолго замолчал, не отрывая от меня взгляда, а
потом вдруг сказал: – Но это длинная история, а ты, должно быть, очень устала. Иди спать.
Утром мы решим, что делать с Хизер.
Так нечестно!
– Подожди-ка, - запротестовала я. – Я никуда не пойду, пока ты все не расскажешь.
Джесс покачал головой:
– Нет. Сейчас слишком поздно. Я расскажу обо всем как-нибудь в другой раз.
– У-у-у-у! – Я вела себя как маленький ребенок, которому мама велит рано
отправляться спать, но мне было все равно. Я кипела от ярости. – Ты не можешь вот так
просто начать историю, а потом взять и не закончить ее. Ты должен…
Теперь Джесс смеялся надо мной.
– Иди спать, Сюзанна, - сказал он, подойдя ко мне и нежно подтолкнув к парадной
лестнице. – Для одной ночи ты уже достаточно напугана.
– Но ты…
– Как-нибудь в другой раз, - перебил призрак. Он подталкивал меня в сторону
крыльца, и теперь я стояла на нижней ступеньке, обернувшись к нему и глядя, как он надо
мной смеется.
– Обещаешь?
Я увидела его зубы, сверкнувшие в лунном свете.
– Обещаю. Спокойной ночи, querida.
– Я же говорила тебе, - заворчала я, топая по ступенькам, - не называть меня так.
Но, поскольку было около трех часов утра, меня хватило лишь на этот показной взрыв
негодования. Я все еще жила по нью-йоркскому времени – на три часа вперед, не забывайте.
Мне и так было непросто вовремя вставать в школу после полноценного восьмичасового сна.