Мир, в котором меня не было
Шрифт:
Пробежавшись по интерьеру, по зеркалам, рабочему столу, остановилась на единственной картине в комнате. Какие сюжеты инквизитор предпочитает размещать в своих покоях: изображение великой битвы, портрет монарха, восточная красавица, неразборчивая мазня или творение знаменитого художника современности?
Деллианна, он предпочитает Деллианну.
Неизведанная сила внутри меня дернула за рычажок и клокочущая, обжигающая ненависть в одно мгновение обратилась в ледяную пустыню. Понимание пришло раньше, чем я сообразила что произошло. Чувство злости пропало. Его задавило что-то
Картина. Картину не раз реставрировали. Магия крепко держала цвет, но не краску. Мелкие трещинки молниями тянулись по краям. При открытых шторах, лунный свет падал точно на полотно, превращаясь в его своеобразное продолжение. Он выстилался сумеречной дорожкой перед ногами девушки, придавая ее легкому, струящемуся тонким хлопком платью, призрачную белизну. На заднем фоне - бушующее море в бликах серебра небесного светила и ночное безумие маленького городка.
Папа... Ее нарисовал мой отец, незадолго как отдать меня Калебу Геллиофрею. Мне едва исполнилось шестнадцать. От той девушки ничего не осталось. Она - не более чем прекрасная иллюзия прошлого. Печать из краски, волокна и слоя древней магии. Грань времени на подобии застывшей в смоле бабочки: красивая и мертвая.
Крохи щемящей нежности, выскользнувшие из-под строго, ржавого замка, болтающегося на прошлом, мгновенно рассеялись по обледенелой пустыне страха. Следом вернулась злость. Вскипающая лава негодования ворвалась в душу, разламывая барьеры самоконтроля.
Откуда проклятая картина здесь взялась?! На кой сдалась инквизитору? И не этот ли эпизод с горой, морем и луной, фигурировал в моем сне с демоном, что пробудил мой Дневник?
Глава 12. ч.2
Блеск! Блеск! Блеск!
Ослепнуть можно!
Озарение вышло ужасным и до жути очевидным. Все разом встало на места, удивляя безукоризненной простотой. Догадки, предположения, обрывки информации и переделанная история, что запечатлелась в библиотечных книгах, выстроилась в стройный ряд. Лишившись памяти обо мне, мой бывший муж прекратил добровольное затворничество в Нижнем мире и отправился в Привычный. Нашел подходящее тело для воплощения и устроил небольшой переворот. С теми знаниями, что он имел как маг, как ученик Геллиофрея, как один из пятерки и как демон, заточенный на века, мужчина сумел перевернуть все с ног на голову и утроить свою Империю демонов.
Муж меня больше не помнил, но какие-то частички о моем существовании сохранились. Отсюда и картина на стене. Возможно, интерес к Деллианне продиктован теми же обрывками памяти.
Демон двигался вперед по островкам событий, что присутствовали в последнюю нашу встречу. В прошлой жизни из-за ритуала жертвоприношения, я лишилась магии Света. То есть, находилась в том самом состоянии, в котором сейчас пребывала почти вся Империя. Только в отличии от остальных людей, я ограничилась несколькими неделями, почти сразу перейдя на магию Крови. Местным жителям никто такой возможности не предоставил. Они продолжали существовать в неведении, продолжая восхвалять существ, что украли дар, принадлежавший им с рождения.
Это почти не шокировало.
Барьер тишины, превращающий разговор демона и Делли и в невнятное бормотание, прорезал переливчатый девичий смех. Адептка прикрывала рот ладошкой, но едва ли это помогало. Демон улыбался и это не было маской или частью игры. Он тщательно отслеживал крохотные изменения в поведении Делли, разбирая, раскладывая на отдельные элементы и внимательно их изучая. Ему нравился сам процесс и нравился результат.
Делли прекрасно справлялась со своей партией. Лучше, чем получалось у меня. Сложно судить по одному краткому моменту, но, кажется, мужчина был в ее вкусе, а демон всерьез заинтересован в адептке. Что ж, это объясняло, почему он больше не появлялся в моих снах. У него существовали занятия поинтересней.
Делли что-то прошептала демону, сделала прощальный книксен и направилась к двери. Мужчина проследил за ней взглядом. По комнате прошлось легкое колебание пространственной магии. Отвлекало оно меня ровно до того мгновения, как щелкнула ручка и за девушкой закралась дверь.
Свечи вспыхнули. Ярче осветив комнату, они каким-то образом превратили романтический полумрак во что-то зловещее. Я попятилась. Вот обо мне и вспомнили.
– Адептка ...Клоу.
– Он сделал паузу перед фамилией. Будто за несколько минут, что длились почти вечность, подзабыл, кто я такая и откуда взялась.
– Давно хотел с вами познакомиться. Примерно с тех пор, как Айсбер впервые упомянул о вас в отчете.
Я промолчала. Правила этикета требовали ответить любезностью или встречным комплементом, но что бы я ни сказала, это прозвучало бы слишком неестественно. Молчание же, редко приносит вред. Если речь идет не о пытках, конечно.
– Как вам наша Академия?
– небрежно спросил он.
Прямые вопросы требовали прямых, а главное правильных ответов.
- Достойна восхищения, мой господин.
– Выдавила я, опуская взгляд в пол.
– До меня доходили слухи, что именно вы поспособствовали моему обучению здесь. Я очень признательна за это.
Короткий взгляд на него и обратно в пол. Он злился? Был раздражен? Ему глубоко безразлично? Я не могла определить. Понимание его нового воплощения с изменившимся сознанием было для меня недоступно.
– Скучаете по дому?
Это проверка или дань вежливости? Моя внешность во сне отличалась от той, которой я обладала сейчас. Но если демон не дурак (а он не дурак!), сложить два и два, сопоставив момент активации Дневника и появление самоинициированного мага, для него не составляло труда.
– Да.
– Вымолвила я.
– Особенно по родителям.
– Конечно, - согласился демон, глядя куда-то мимо меня.
– Печальное событие. Прискорбно, что ваш отец попал под дурное влияние мятежников. Он пытался с вами связаться?
– Нет, господин.
Надеюсь и не попробует.
– Вы бы, конечно, сразу сообщили об этом?
– Да, господин.
Уф, если его волнует только это...
– Хорошо, - мужчина продолжа смотреть мне за спину. Туда, где висела одна единственная картина.
– Должно быть тяжело потерять столь близкую связь, учитывая ваше прошлое.