Мир, в котором тебя нет
Шрифт:
— Да? — склонив голову к плечу, недоверчиво глянул на Граиса судебный исполнитель. — Что-то в таком случае давно о тебе не было ничего слышно?
— Я странствовал в других землях, — ответил Граис. — В Халлат я пришел только вчера.
— И сразу же начал нарушать законы.
— Я не совершал никаких противоправных действий, — покачал головой Граис— Я всего лишь высказал сомнения по поводу того, заслуживают ли столь сурового и унизительного наказания эти люди. Ведь вся вина их заключается только в том, что они способны подвергать сомнениям
Судебный исполнитель вопросительно взглянул на шалея.
Тот молча кивнул.
— Отступники не просто развивают свой разум, — снова взглянув на Граиса, сказал судебный исполнитель. — Они выступают против учения преподобного Сирха, признанного единственно верным учением на территории Йера.
— Подвергать что-либо сомнению вовсе не значит вступать с этим в конфликт, — ответил Граис.
Судебный исполнитель откинулся на спинку стула и, недовольно поморщившись, махнул рукой:
— Не люблю я эту словесную канитель. Есть закон об отступниках, ты же пытался нарушить его.
— Всего лишь подверг сомнению, — улыбнувшись, поправил Граис.
— Он даже не оказал сопротивления при аресте, — подал голос шалей.
— Так. — Судебный исполнитель звучно припечатал влажные ладони к столу. — Давайте сначала: за что был задержан этот… Граис из Сиптима? Только за высказанные сомнения?
— Свидетель, — шалей указал на пришедшего вместе с ним парня, — утверждает, что этот человек принимал участие во вчерашних беспорядках на рыночной площади.
— Я ничего такого не говорил! — протестующе взмахнул перед собой руками парень. — Я только сказал, что этот, называющий себя Граисом из Сиптима, похож по описаниям на объявленного в розыске северянина!
Судебный исполнитель устало потер пальцами виски.
— Я за вчерашний день столько этих северян повидал… К тому же, как выяснилось, беспорядки на рыночной площади были спровоцированы каким-то малолетним воришкой.
— А нападение на патруль на постоялом дворе? — напомнил писец.
— Да… Точно, — кивнул судебный исполнитель. — Но никто из того патруля не смог описать напавшего на них. Они даже не помнят, как и из-за чего, собственно, началась драка. При чем здесь этот северянин?
— Но он утверждает, что он тот самый Граис из Сиптима, — робко произнес писец. — Тот самый…
— Ну? — вперил в него свой взгляд судебный исполнитель. — Говори яснее.
— Граис из Сиптима был приговорен к казни… Нужно бы разобраться, каким образом ему удалось избежать наказания…
— Уф! — тяжко выдохнул чиновник. — Придется ведь поднимать архивы…
Писец беспомощно развел руками.
— Вот ты этим и займись! — ткнул в него пальцем судебный исполнитель. — Через три дня из Кахима вернется наместник — чтобы все необходимые бумаги к его прибытию были готовы! — Писец быстро кивнул. — Поскольку это дело касается непосредственно интересов Кахимской империи в Йере, мой чин не позволяет мне заниматься им. Рассматривать его должен сам наместник.
Обрадованный
— Все записал? — спросил он у писца.
Тот, продолжая водить писчей палочкой по бумаге, быстро кивнул.
— Постановляю до прибытия наместника содержать Граиса из Сиптима под стражей в городской тюрьме! — провозгласив свое окончательное решение, судебный исполнитель небрежно махнул рукой шалеям. — Отведите его в каземат. — Отыскав в складках мантии платок, судебный исполнитель провел им по взмокшей лысине. — Проклятие, не помню, чтобы когда-то прежде в Халлате стояла такая невыносимая жара… Все! На сегодня больше никаких дел!
Глава 5
СПОКОЙНАЯ ТЮРЬМА
Каземат, куда отвели Граиса шалеи, располагался в полуподвале того же здания.
Спустившись по крутой каменной лестнице, арестованный и конвоиры оказались в узком сводчатом проходе, освещенном тусклыми светильниками.
Глухо стукнул откинутый в сторону тяжелый кованый засов.
Шалей, тот, который давал показания при судебном исполнителе, приоткрыл низкую дверь и, приложив ладонь к спине Граиса, несильно подтолкнул его вперед.
— Эта камера как раз для тебя, — негромко произнес он при этом. — Спокойная…
Обернувшись через плечо, Граис бросил быстрый взгляд на своего конвоира. Загорелое лицо шалея оставалось спокойным и невыразительным, словно отлитое из темной бронзы. И все же Граис почувствовал, что охранник не испытывает по отношению к нему ни злобы, ни ненависти. Скорее наоборот — шалею было немного жаль странного чудака, пытающегося открыто отстаивать свои взгляды.
— Спасибо, — так же тихо ответил шалею Граис. — Поднебесный знает обо всем, что делают люди. И ни один добрый поступок, так же как и злой, в конечном итоге не останется без воздаяния.
— И вот еще что… — Шалей неожиданно прихлопнул дверь камеры ногой.
Бросив быстрый взгляд на своего напарника, он протянул Граису большую кожаную флягу, висевшую у него на поясе.
— Пей. — Короткое слово, произнесенное шалеем, было похоже на приказ.
Граис поднес горлышко фляги к губам и осторожно сделал маленький глоток. Во фляге была обычная вода, теплая, но ксеносу она показалась необыкновенно вкусной. Сделав несколько глотков, Граис протянул флягу ее владельцу.
— Пей больше, — оттолкнул руку Граиса шалей.
Ксенос удивленно взглянул на охранника. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.
Второй шалей молча стоял чуть в стороне, словно и не замечая того, что происходило между его напарником и арестантом.
Не видя никакого смысла в том, что приказывал ему сделать шалей, Граис тем не менее не стал спорить. Он снова поднес горлышко фляги к губам и выпил столько, сколько смог, — почти половину.
— Спасибо, — снова поблагодарил он охранника, хотя и не понимал, за что, собственно, его удостоили такой привилегии.