Мир, в котором тебя нет
Шрифт:
Пока Мида рылась в кособоком шкафу, напоминавшем плохо сколоченный ящик, Граис разорвал полотенца на широкие полосы. Сложив одну из них, он смочил ее в воде и обмыл рану на ноге Фирона.
— Ну что? — обернулся он к девушке. — Нашла?
Стараясь не смотреть на Граиса, девушка подала ему большую иглу и моток ниток. Действуя быстро и уверенно, как будто он всю жизнь только этим и занимался, Граис наложил на рану двенадцать швов.
Девушка наблюдала за его действиями молча, не шевелясь.
— Дней через семь, когда рана полностью затянется, — сказал
Девушка молча кивнула.
— Ты разве не останешься у нас, учитель? — обеспокоенно спросил Фирон.
— Время не ждет, Фирон, — ответил Граис— Мне нужно встретиться с Сирхом.
— Я должен быть рядом с тобой! — Опершись на локоть, Фирон попытался подняться.
Обхватив ученика за плечи, Граис заставил его снова лечь на тюфяк.
— Сейчас тебе нужен только отдых, — повелительным тоном произнес он.
Ладонь Граиса быстро скользнула по лицу ученика. Фирон закрыл глаза, и голова его медленно опустилась на подушку.
— Мне бы тоже нужно поспать, — обращаясь к Миде, сказал Граис. — Не волнуйся, утром я уйду.
Девушка молча указала ему на свернутый тюфяк в углу комнаты.
Глава 4
АРЕСТ
Граис проснулся, когда тонкий лучик солнца заглянул в крошечное окошко и принялся щекотать ему веки. Граис отмахнулся от него, как от навязчивой мигаты, но все же открыл глаза.
Рядом на тюфяке сопел во сне Фирон.
Приподнявшись, Граис увидел Миду. Сестра Фирона сидела возле стола, держа на коленях какое-то шитье. Однако девушка только делала вид, что занята рукоделием, на самом деле она краем глаза настороженно следила за гостем.
Только сейчас, при свете солнца, Граис как следует рассмотрел ее — густые черные волосы, ниспадающие на плечи, темные глаза, худенькое личико, изможденное постоянными переживаниями и тяжелой работой, невзрачное серое одеяние.
Граис встал, одернул на себе рубаху, подтянул шнурок на груди и, наклонившись, скатал тюфяк, на котором спал. Улыбнувшись Миде, он сделал шаг к столу. Девушка сжалась, словно бы в испуге. Голову еще ниже склонила — чуть не касаясь руки, в которой у нее была зажата игла.
— Можно, я возьму акис? — негромко, чтобы не разбудить спящего Фирона, спросил Граис.
Девушка, ничего не ответив, продолжала напряженно наблюдать за гостем.
Граис подошел к столу, взял акис и, положив его на ладонь, поднес к лучику света. Отблески солнца так изумительно красиво заиграли на глянцевой кожице румяного акиса, что Граису даже стало жалко есть его.
— Сколько тебе было лет, когда мы впервые встретились? — спросил он у Миды.
— Шесть, — все так же не поднимая головы, ответила девушка.
— Ты стала просто красавицей.
Ответа не последовало.
Волна догоняет ребенка,—Граис вдруг начал говорить тихим голосом.
Который— Что это? — глухо произнесла Мида, поеживаясь и по-прежнему не глядя на Граиса.
— Стихи. В одной далекой стране так пел бродячий музыкант.
Мида смотрела на Граиса настороженно.
— Цыпленок… — неуверенно произнесла она незнакомое для нее слово.
— Цыпленок — это лантак, — улыбнулся Граис.
Мида сделала шаг назад, бросила испуганный взгляд на Граиса и снова уставилась в пол.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Девушка коротко и быстро кивнула.
— Ты боишься за брата?
Мида повторила свой жест.
— Ты знаешь, чему я учил Фирона?
— Да, — глухо ответила Мида. — Брат мне рассказывал. — Она резко вскинула голову — глаза ее горели лихорадочным огнем. — И не только мне. Первое время он всем пытался рассказывать о тебе… правду. Его дважды хватала стража. Но отпускали… По приказу Сирха… Фирон искал гибели, считая себя виновным в том, что случилось с тобой. А Сирх… Сирх насмехался над ним. Он говорил: «Ты будешь жить со своими страданиями, и имя твое станет означать для людей лишь одно — предатель…» Только недавно Фирон успокоился, взялся за работу… И тут снова ты… Мертвецы должны лежать в своих могилах, а не тревожить живых…
— Я живой, — тихо ответил Граис.
He выдержав пристального взгляда Граиса, Мида снова опустила голову.
— Уходи из Халлата, — сказала она, слепо втыкая иголку в шитье. — А лучше совсем уходи из Йера. У нас есть Сирх, — достаточно и его одного…
— Твой брат, по-моему, не очень-то жалует Сирха.
Девушка встряхнула головой, поправила рукой упавшие на глаза волосы и ничего не ответила.
— Не беспокойся, я сейчас уйду, — сказал Граис.
Надкусив акис, он окинул взглядом бедное жилище Фирона и вдруг понял, что ему страшно не хочется отсюда уходить. Как ни беден был этот дом, но в нем царил покой и согласие — именно то, чего всегда так не хватало Граису. И он не хотел ломать это убогое благополучие. Хотя и понимал… Да нет, ничего он сейчас не понимал. Он только коротко бросил Миде «Прощай» и, открыв дверь, переступил порог дома.
В дверях он обернулся.
— Передай от меня привет Фирону, — сказал он. — Я рад, что не ошибся в нем.
Решительно закрыв за собой дверь, Граис вышел на улицу.
Вчера вечером, лежа на тюфяке, он, прежде чем уснуть, успел обдумать, как ему добраться до Меллении. Одному пускаться в дальний путь было небезопасно, поэтому он решил присоединиться к каравану торговцев из Тирианского царства, который, как он узнал от маленького дрессировщика, отправлялся сегодня в Дассатар, находившийся совсем неподалеку от Меллении. Лучше уж было использовать возможности психотехники для того, чтобы убедить тирианских купцов взять его с собой, не задавая лишних вопросов, чем снова драться с бандитами на большой дороге.