Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности
Шрифт:
Правда и ложь, они всегда стоят бок о бок в нашей реальности. Лишь обнажив саму истину, их можно отличить друг от друга. Для этого достаточно только открыть сердце и закрыть глаза. Падая назад, вдохнув полной грудью, следует в стороны раскинуть руки. Доверие, это лишь инструмент, что есть ключ. А ключ способен на многое, он может открыть дверь. Лишь одну дверь, но и этого будет достаточно. В какую из сторон надлежит открыть ее? И следует ли это делать?
отрывок из книги
„Дневники
путешественник и лингвист
Франсуа Решард
1890 год н. э.
Глава 9. Инцидент (часть 1)
Окружив вход, один из спецназовцев просунул камеру под дверь. Взглянув на дисплей, он кивнул остальным. Показывая указательным пальцем жест: „один человек“. Генерал-майор кивнул ему в ответ. Несколько человек, одетых в бронежилеты, подошли вплотную к двери. Убрав камеру, военный достал карабин. На нем отчетливо блеснула надпись: „Сайга-12[1]“.
— Зачем? — спросила Анна. — Дверь не заперта. И там находится Га…
Тут из-за угла, с другой стороны коридора, появилась Галина Анатольевна. В обоих руках она держала по кружке кофе.
— А! — улыбнулась профессор. — Она здесь.
Солдат, услышав голос Черевко, опустил боевой дробовик, и толкнул дверь ногой. Со скрипом она тут же отворилась.
— Дима должен был смазать, — улыбнулась Анна в сторону генерал-майора. — Наш завхоз.
Один из солдат показал ей жестом, мол, тише.
За дверью их ожидала тьма. Небольшая комната было без окон. Однако света в коридоре вполне могло хватить, чтобы хоть как-то осветить часть помещения.
— Очевидно, потолочная лампы вышла из строя, — подумала Анна. — Дверь скрипит, света нет. Дима, блин.
Солдаты подошли ближе.
— Вообще странно, — продолжала Черевко про себя. — В коридоре окна восточные, солнца более чем предостаточно, чего же в комнате такая темень?
— Включить свет, — отдал приказ кто-то.
Спецназовцы стали рядом и, включив свои фонари, направили пять лучей света в темную комнату. Но, этого было мало. Казалось, что света недостаточно, тьма не рассеивалась. Небольшая комната оставалась погруженной во тьму.
— Генерал-майор, — подошел какой-то военный в толстых очках.
— Что такое? — сжимая автомат, обернулся главный.
— Он гасит кванты, — пробормотал мужчина. — Но не весь спектр! Для этого мы привезли прожекторы.
— Готовьте оборудование, — качнул головой Борщ.
— Что? О чем это он? — задумалась профессор.
В помещении было по-прежнему темно. Не выключая фонари, несколько солдат взяли хемилюминесцентные[2] палочки и, преломив несколько раз, бросили их в помещение.
Вдруг, как будто кто-то поднял мутный занавесь, в помещении показался силуэт. Некто, сидевший на полу, проявил свое человеческое лицо. Мужчину освещали пять лучей света. Не четкие, но вполне знакомые черты узнавались в нем, это был тот самый незнакомец. После, частично отраженный свет, стал освещать окружение вокруг него. Тьма, подобно черному туману расходилась в стороны. Бритоголовый стал щуриться от света, прикрывая лицо руками.
— Уже очнулся? — выдохнула Анна с удивлением на лице. — Ремни, он их разорвал? — пытаясь всмотреться во тьму позади незнакомца, размышляла она. — Его же пристегнули. Как он смог? — спрашивала она сама у себя.
Борщ перевел взгляд на Черевко. Он был готов к очередному вопросу от нее. И ожидание не заставили его долго ждать.
— Генерал, то есть генерал-майор, что происходит? — спросила женщина. — Почему там было так темно? Что происходит?
Она хотела было еще что-то сказать, но военный показал ей жест „тихо“.
— Вы считаете, это веским аргументом?
— Вас же просили помолчать и дать нам возможность сделать свою работу!
— Что это за работа?
Главный ничего не ответил, возвращая голову в прежнее положение.
— Да ответьте же Вы, наконец! — оскалилась Анна. — БОРЩ, Я К ВАМ ОБРАЩАЮСЬ! — повышая голос. — Сегодня я ответственная за обстановку в больнице! Я сегодня за начальника! Так будьте любезны со мной! НЕ ОТВОРАЧИВАЙТЕСЬ, когда я с Вами пытаюсь говорить!
— Профессора в сторону, чтоб не мешала, — приказал генерал-майор. — А будет ерничать — свяжите.
— ЧТО!
— Вы слышали, что я сказал!
Ее тут же подхватили два спецназовца и стали тащить в сторону.
— ВЫХОДИ! — прокричал Борщ, развернувшись в сторону незнакомца.
— О Боже, что происходит! — сопротивлялась Черевко. — Не понимаю. Отпустите меня, — бормотала она. — Да, что за день сегодня такой! Отпустите меня!
Военные в тот же миг заслонили ее своими спинами.
— Анатолий! — обратился генерал-майор. — Выходи! Хватит игр!
— НЕТ, НЕ ВЫЙДУ! — донесся дребезжащий голос. — Валите, прочь отсюда!
— Анатолий, — повторила она про себя и внезапно ее осенило.
Она вспомнила одного своего студента, который был похож на этого незнакомца. Имя его было таким же — Анатолий. Она только сейчас это вспомнила.
— Боже, сколько лет прошло. Он пропал в начале 2014 года, — продолжала размышлять женщина. — Помню, что он писал что-то необычное по аспирантуре. Собирался сделать какое-то открытие. Да, помню. „Передача материи“ — так было написано на студенческой стенгазете. Помню. Поговаривали, что он работал над каким-то реальным научным проектом. И что он не один этим занимался. Помню, помню. Почему я забыла про это? В университете, он вел какие-то лабораторные работы. Да, точно. Да, он был лаборантом в нашем университете. Помню. И в один прекрасный день не вышел на работу. Его не было ни в общежитии, ни дома. Ни друзья, ни родители не могли найти его. А потом случилось страшное, его объявили без вести пропавшим. А может, мне кажется! — продолжала она. — Может это не он? Просто имя совпало. Он чем-то похож на него. Анатолий ли он? Он ли это? Я помню, что Анатолий был одним из ярых отличников, — все про себя. — Да, да, — выдохнула она. — Сколько уже? Восемь лет прошло. Он ли это? Если он закончил экстерном университет к девятнадцати годам, то сейчас ему бы было двадцать семь. Но этот незнакомец выглядит старше. Я бы сказала старее. Его волосы, почти не заметны на голове, они выдают возраст. Но, какой? Седой волос мне точно не скажет его возраста. Да, и некоторые к 25 годам уже начинают покрываются сединой. Я так точно ничего установить не смогу. Это глупо. Но, он ли это?