Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности
Шрифт:
— Ай, черт! Да! — сказал Владислав, приложив мобильный к уху. — Я слушаю. Только быстро! Очень быстро! Нет времени! Давайте я Вам перезвоню. Хорошо?
— Добрый день! — прозвучал монотонный, но уверенный голос. — Вы — Владислав Лесневский?
Связь была не очень хорошей, но разобрать слова у Владиславовича получалось. Он взглянул на экран, номер был ему не знаком.
— Да, естественно, чем могу Вам помочь? — приложив трубку к уху. — Только быстро, у меня сеанс! Пожалуйста.
— Есть важный разговор…
— Давайте в следующий раз, —
— Жан! — оборвал голос незнакомца в трубке.
Тут Владислава, как будто что-то схватило за горло, перекрыв дыхание. Ощутив дрожь в ногах, он тут же присел. Лесневский почти ничего не помнил из того, что случилось с ним 23 года назад. Смерть отца от рук бандитской группировки, которая была как-то связано с программой защиты свидетелей. Это сильно повлияло на него еще в детстве, оставив неясный отпечаток на всю его жизнь. Он уже и не помнил подробностей. Иногда ему казалось, что это было выдумкой или последствие от впечатления после просмотра какого-то фильма. Воспоминания путались, но он отчетливо помнил, что его прошлую жизнь никто не должен был знать, особенно из здешних[1].
— Ты понимаешь, о чем я? — прозвучал голос из трубки.
Ему велели забыть о прежней жизни на время, возможно, даже навсегда. И отправили в другую страну, в другой город с совершенно другими документами. На обучение он получил крупную сумму денег, предположительно, от государства Франции. Но все это было инкогнито. И то, что кто-то мог узнать старое имя, его сильно встревожило. С одной стороны это могло пролить свет на тайну, которую он должен был хранить. На тайну, о которой он забыл или не знал с самого начала, то что было в памяти, он давно уже похоронил и жил по-новому. С другой стороны, Лесневский не знал к чему это может привести. Ему внезапно стало страшно за сына Яна.
Он собрался с мыслями и ответил.
— О чем Вы? Я не понимаю.
В ответ лишь раздалось тяжелое дыхание.
— Тебя оформили в приют в возрасте 14 лет, — продолжил голос незнакомца. — Мне что, продолжать? Это не телефонный разговор, следует встретиться с глазу на глаз.
— Я мало, что помню о приюте. И вообще, у меня нет времени на беседу с Вами. Откуда Вы вообще знаете о приюте?
— Это не важно. Важно то, что я хочу рассказать Вам.
— Не понимаю…
— Западная сторона университета, — перебил его голос в трубке. — Закусочная без названия с деревянными столиками, я жду Вас там. Прямо сейчас!
— Да, но…
— Да, я знаю Ваше настоящее имя. Об этом не стоит беспокоиться. А если Вы сейчас не подойдете, возможно мы больше никогда не встретимся. Вот о чем я бы беспокоился. Это важно!
— Это какой-то розыгрыш, — Лесневский говорил неуверенно. — Хватит, ребята, — произнес он, собравшись с мыслями. — Вы опять меня разыгрываете. Давно вас не слышал. Как вы это раскопали? — сквозь улыбку. — Может он и не говорил мое имя Жан, мне могло это послышаться? — уже про себя. — Про остальное могли узнать, тут
— Это не розыгрыш. Я понимаю, твоя реакция вполне нормальна.
— Какая еще реакция, вы ребята, меня отрываете от работы. И это не смешно! Все! Хватит!
— Это не розыгрыш! — голос стал более жестким.
— Так я и поверил. На прошлой неделе мне уже звонили студенты и сказали, что пациента для лекции из дурдома привезли. Я на такое не куплюсь!
— Послушайте, если Вы мне не верите, тогда, что Вам говорит фамилия Пе… ре… к? Жан Пе… ре… к! Я это сказал специально с паузами, чтоб наш разговор никакая автоматика не засекла!
— Но… Но откуда? — пробормотал Владиславович в трубку. — Значит, это мне не послышалось, — подумал Владислав. — Приют я почти не помню. Злачное место, — продолжая мысленный анализ.
— Подумайте сами. Вас бы так кто-то разыгрывал?
— Да, но…
Связь оборвалась, и Владислава оглушил громкий гудок в трубке.
Доктор тут же вспомнил о Патрике. Вбегая в комнату, он увидел напряженное, залитое потом, лицо студента. В его руках виднелся какой-то рисунок.
— Он что-то нарисовал?
Подходя к Патрику, он увидел на листке бумаги странную фигуру с большой головой и большими черными глазами.
— Что это? — сказал он, ощущая лютый ужас. — Почему мне страшно? — выхватив иллюстрацию.
Молодой человек открыл глаза. Было ясно, он пришел в себя. Моргая глазами, студент улыбался доктору, как будто ничего не произошло.
[1] Местные жители.
Глава 10. В тот роковой день (часть 7)
— Он опять сам вышел из транса, — подумал мужчина. — Опять! Сам? Что это? — повторил Владиславович, и убрал рисунок во внутренний карман пиджака.
— Владислав Владиславович, а чего это я такой опять мокрый? Я еще мокрее стал, — протирая глаза, сказал подопытный.
— Все нормально? — спросил доктор, убирая мобильный телефон вместе с диктофоном во второй внутренний карман пиджака. — Все хорошо?
— Даже не знаю, — каким-то странным тоном произнес студент. — Я так во сне никогда не потел еще, даже при самых жутких кошмарах. Ну, насколько я это помню, — пожимая плечами. — Да, нормально все!
— Ладно. Ладно, — потянулся Владислав в боковой карман пиджака. — Вот деньги. Эксперимент не удался. Мне нужно идти. Времени мало. Прости.
Владислав взял блокнот и начал что-то черкать в нем.
— Да, Вы щедрый, — с улыбкой на лице вскочил Патрик.
— Это почему?
— За это, — улыбнулся студент, пересчитывая сумму.
— Я надеюсь, ты не будешь об этом никому рассказывать? — не отрываясь от своих пометок, спросил Владислав. — Мне хватает итак сарафанного радио.
— Конечно, не буду. Раз Вы просите! Спасибо! — взмахнул деньгами студент. — Эксперимент будет продолжен?
— Да, да. Позже продолжим.
— Замечательно, — убирая деньги.