Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

Источник Геннадий

Постукивая пальцами по корпусу бобины, Владислав задумчиво осматривался. Он еще раз мысленно проверял все, что касалось подготовки к просмотру фильма.

— Полотно закрепил. Так, кресло направил. Проектор подключил. И… — замолкая. — А это, что такое? — нащупав что-то рукой на поверхности бобины.

В боковом свете он увидел прочерченную чем-то острым дату: „14.05.2003“.

— А это, что это? — нащупывая что-то под бумажной биркой. — Там явно что-то есть?

Лесневский аккуратно начал отклеивать бумажный прямоугольник с информаций о психиатрической больнице. На пластиковой поверхности виднелось какое-то теснение.

—

Да, здесь какой-то оттиск, видимо это производитель. Еще одна штамповка, — доктор попытался рассмотреть маркировку в тусклом освещении. — Интересно, это производитель или что? Черт, ничего не видно.

Вернувшись к настольной лампе, мужчина стал вертеть изделием. Пришлось еще немного скатать грязь, остатки оставались на ее поверхности. И проступила надпись.

— О! — удивленно воскликнул он. — Этого не может быть. Это явно не французский.

Штамп был на немецком языке — „Deutsches Ahnenerbe“[2].

— „Аненербе“? — просил он себя, испытывая дрожь. — Не понял, а это как вообще связано с делом? Ну, ничего себе! — растерянно выдохнул Лесневский. — Возможно, что эта пленка намотана на старой бобине, откуда и взялась надпись „Аненербе“. Но так ли это на самом деле? — глотая слюну. — Бобина не такая уж и старая, — на выдохе. — Так! Ладно! Странно все это как-то. „Аненербе“ больше не существует, потому эту пленку можно было бы считать старой. Не понимаю. Это не может быть тем самым „Аненербе“. Да ну, не может этого быть. Нет. Однако бобина… — он стал рассматривать пластиковый корпус. — Бобина не так стара. Хороший пластик. Почему она в таком формате? Это настоящая шестнадцатимиллиметровая пленка. Не понимаю. Зачем? Я как персонаж дешевого фильма. Я как персонаж того старого китайского фильма ужасов. Так, ладно, — на выдохе. — „Аненербе“, чтоб меня! А если они существуют, и по сей день. Твою мать! Обалдеть! — улыбнулся доктор. — Да это просто фантастика! — устанавливая пленку в проектор. — Черт, да у меня руки трясутся от волнения. Так, мне стоит взять себя в руки. Черт! Пленка „Аненербе“. Черт! Черт! Черт! А что если да? Ну, почему? Почему Андрей нормально не объяснил мне? Черт! Черт! Черт! Нужно успокоиться. Ладно! — выдыхая. — Я спокоен!

Выключив потолочные светильники, доктор заметил свечение. Оно пробивалось через щели двери, где висел импровизированный экран. В слабых лучах света он нащупал проектор и запустил его. Прибор загудел, зажглась лампа. Проектор, проецируя световой рисунок на полотне, показал черный квадрат.

— Ого-го! — на выдохе. — Работает! — опять выдыхая. — Класс! Как же волнительно. Что же там на этой пленке?

Его сменил белый — и в комнате вновь стало светло. Раздался звуковой шорох и какое-то постукивание.

— Есть звук, — улыбнулся Владиславович. — Получилось! Ура! Значит, я все сделал правильно.

Но вопрос, почему запись была осуществлена на эту пленку, его не отпускал. Еще больше Лесневского интересовали вопросы, связанные с „Аненербе“. Он не мог себя никак успокоить. Дрожь его не отпускала. Волнение и предвкушение держали в напряжении.

— Это, что получается, в смерти моего отца замешана целая организация? Не „Аненербе“ ли это? Но их не должно существовать. Война окончилась, и всех виновных наказали. Но, всех ли? Черт! Черт! Черт!

В конце концов, скопившиеся вопросы пришлось откинуть в сторону. Движение пленки, отображаемое на полотне, и звуковой щелчок тут же отвлекли мужчину от всех вопросов. Появилось изображение.

[1] В русском языке используется глагол „кулибничать“ со значением „придумывать, изобретать“. Произошло от фамилии Иван Петрович Кулибин, который являлся русским механиком-изобретателем из мещан, прозванный „нижегородским Архимедом“, член и механик Императорской академии наук.

[2] Организация, существовавшая с 1935 по 1945 год, созданная для изучения традиций, истории и наследия нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата нацисткой Германии.

Глава 12

Общество уже давно болеет. Еще когда Каин убил Авеля, проявились первые симптомы болезни. Наполеон стал серьезной простудой для численности людей, но спустя годы мир оправился. Первая Мировая война вновь подкосила человечество. Но, настоящая миазма, начало заразы, началась с приходом Второй Мировой войны. Нацизм и национализм зародился в душах черствых людей, превратив их в сущих чудовищ. Некоторые до сих пор этим болеют но, они не считают это болезнью.

отрывок из выступления на МСПН 2023

„Миазма общества“

историк и литературовед

Магнус Герун

2023 год н. э.

Глава 12. Миазма (часть 1)

В середине двадцатого века, на земли Европы, пришла чума. Нацистская чума почти сразу захватила все близлежащие земли. А потом и соседние. Им никто и не сопротивлялся, и почти сразу капитулировал. Конечно, были и те страны, которые не хотели принимать их, но приняли. Пали под мощью захватчика. И только Советский союз сопротивлялся, и не принимал их. Он держал оборону все эти годы. Пока Европа адаптировалась к условиям тотальных чисток населения, СССР сопротивлялась. Набирая силы, Советская армия готовилась дать отпор, но это произошло не сразу, а лишь спустя годы.

Те зверства и ужас, которые творились армией Третьего Рейха, нельзя понять и невозможно забыть. Геноцид и мародерство процветали на захваченных землях. Полнейший беспредел, и ужас господствовал в округе. Люди выживали, теряя родных и близких, друзей и знакомых. Одни лишились жилья, другие жизни.

Переходя в партизанские отрады, они давали отпор Монстрам и Чудовищам в обличии человеческом. Но, этого было не достаточно. Армия захватчика преобладала, несмотря ни на что. Так Европа, пала к ногам захватчика.

И в марте 1944 года началось освобождение Европы. Так Советская армия начала наступление и дала отпор врагу. Спустя год, чуть больше, Зло было наказано!

Ранее утро. Франция. Весна 1943 года. Железнодорожный вокзал.

В округе царила суета. Люди, скопившись в плотную очередь, двигались по направлению грузового поезда. С одной стороны граждане только подходили. С другой, почти у вагонов, запрыгивая, они становились вплотную друг к другу. По пирону, уходя к дороге, были сформированы колонны людей. Граждане толпами стояли со своими вещами к очередному вагону. Все контролировали вооруженные немецкие солдаты. У некоторых были собаки.