Мир вечного ливня
Шрифт:
— А не проще вообще его тогда не смотреть?
— Нельзя. Надо быть постоянно в курсе того, какие новые технологии применяют для запудривания мозгов. Без звука и с переключением каналов это хорошо видно. Это и есть главная правда о мире. Телевизор — их оружие. А пульт дистанционного управления — мой бронежилет.
— Их оружие?
— Ну да. Нанимателей.
Я чуть не свалился с дивана, когда услышал это слово в данном контексте. Прямо лавина мыслей в голове промелькнула, одна нелепее другой. Но все же я уверил себя, что в мире вечного ливня она быть не могла. Она не воин. Кажется. Хотя и
— Кого, ты сказала? — сипло спросил я.
— Нанимателей. Ну, хозяев мира. Есть люди, которые живут, а есть те, кто на них работает. Первые — наниматели.
— А… Словотворчество.
— Не нравится?
— Да нет, в этот раз ты в самую точку попала.
— В каком смысле?
— Да я их сам так называю.
— У них весь мир в кармане, — кивнула Катя, в очередной раз переключив канал.
— Значит, у них есть какие-то способности, которых нет у нас. Никто не занимает свое положение просто так.
— Думаешь? — она повернулась ко мне с насмешливым прищуром.
— А что? — спросил я уже осторожнее.
— Это тебе по телевизору говорили, что капиталисты работали с утра до ночи, начинали чистильщиками обуви, а потом тяжким трудом заработали денег и поднялись на недосягаемые высоты?
— Не помню, где говорили. Хочешь сказать, что это вранье?
— Хочу сказать, — жестко ответила Катя, — что единственное качество, которое отличает нанимателей от других людей, — это полное отсутствие совести. Даже не всепоглощающая жажда денег, а именно отсутствие совести, жажда денег — это как раз для народа, для людей, свято верящих, что по ящику говорят правду. Настоящему Нанимателю, если писать с большой буквы, деньги вообще не нужны.
— То есть наниматели бедные?
— Не путай богатство и наличие денег! — помотала головой Катя. — Это совершенно разные вещи! Если деньги являются не целью, а средством власти, инструментом подавления и принуждения, то это и есть богатство. В этом смысле Наниматели и есть самые богатые в мире люди. Если же деньги сами являются целью, то это просто деньги, и все. Индекс твоей личной глупости.
Ее слова меня ужаснули. Я вдруг как-то сразу понял, что ввязался в аферу с Кириллом именно ради денег. Я не знал, на что тратить подобные суммы. У меня не было другой цели, кроме как вырваться из нищеты. Просто набить наконец карманы деньгами, покупать комфорт, покупать уважение, покупать собственную независимость. А для чего мне нужен комфорт и независимость? Чего я хотел достичь через них? А чего вообще через них можно достигнуть? Есть ли вообще хоть какие-то достойные цели?
— Можно подумать, тебе деньги не нужны… — сказал я как можно мягче, чтобы ее не обидеть.
— Нужны. Но для достижения целей, с ними никак не связанных. И уж точно не для подавления.
— Да? А это все? — я обвел рукой дорогую технику.
— Это не мое. Я снимаю квартиру. Мой здесь только вот этот компьютер. — Она кивнула на старенький потертый ноутбук. — Остальное досталось от подруги, которая вышла замуж за иностранца. Ей, правда, это все тоже теперь не нужно. А у меня совершенно другие цели.
— Какие? Не обижайся, мне действительно хочется знать!
— Моя цель — спасти человечество.
Я чуть с дивана не грохнулся. Нет, ну всякого ожидал, конечно, но не такого.
— Как ты сказала?
— Спасти человечество, — спокойно и твердо повторила она.
И я понял, что она не сошла с ума и не врет. У нее, похоже, действительно был план по спасению мира. А в том, что его надо спасать, у меня у самого не было ни малейших сомнений.
— Погоди-ка, — осторожно подъехал я снова. — Что именно ты имеешь в виду под спасением человечества?
— Тебе правда интересно? — глянула она на меня с неприкрытым подозрением.
— Правда. Я только недавно сам думал об этом.
— Я хочу… Короче, чтобы излишне тебя не парить, скажу, что мне ни фига не нравится, как мир устроен. Мне не нравится, что, имея только деньги и ничего, кроме денег, человек может легко повелевать судьбами остальных. А они слушаются его, как бараны. Знаешь, почему слушаются? Потому что сами хотят денег. Они думают, что, работая на Нанимателя, смогут урвать кусочек его власти вместе с деньгами. Но это фикция. Если будешь пахать на кого-то, никакой власти никогда не получишь. Всю жизнь будешь крохи со стола собирать. И сколько бы денег у тебя ни было, власти они тебе не прибавят.
— Вот как? — я в сомнении приподнял брови.
— Да! Никто не думает о том, что представляют собой деньги. Это ведь никакая не ценность! Чистой воды фикция, просто циферки, нарисованные на бумаге. Без оглушительной рекламной поддержки они ни фига не стоят!
— По-моему, это уже чересчур. Как это деньги ничего не стоят?
— Да очень просто! Вот ты сам писал сценарии для рекламы. Так? И я в этом бизнесе поработала, а сейчас еще хуже — в газете. Что мы рекламировали?
— Ну… Разное. В зависимости от того, кто платил.
— Ни фига! Вся реклама, вся без исключения, рекламирует только одно — деньги.
— Да уж ладно. Что точно не нуждается в рекламе, так это деньги, — возразил я. — Все и так их хотят.
— Ты хочешь?
— Да. Это честно.
— А почему? Кто тебе сказал, что они чего-то стоят?
— Это не надо говорить! Понятно ведь, что без них ничего не купишь!
— Откуда понятно?
Я принялся судорожно искать ответ, но чем больше углублялся в дебри собственной памяти, тем больше терялся.
— Неужели не ясно? — спросила Катя. — По телевизору и в газетах, на витринах магазинов и на картонках на рынке, везде и всюду написана цена. Стоимость товара — спичек, сигарет, машин, самолетов, артистов… Всего. Но главное, что по телевизору в рекламе демонстрируют привлекательность товара, и тут же, между строк, прописано, что получить его можно только за деньги. Не за то, что ты геройски воевал, или не за то, что каждый день корячишься у станка. Нет — только за деньги. Сущность рекламы состоит в стойком императиве, что деньги являются наивысшей ценностью, раз на них можно обменять любой товар. Мол, важно не работать, не делать что-то полезное, а именно иметь деньги — любым способом, хоть в лотерею выиграть. И будет тогда тебе великое счастье. На самом же деле стоимость современных денег равна нулю, поэтому их постоянно требуется рекламировать. Если рекламный натиск ослабнет, очень многие тут же увидят суть — никаких денег нет, есть только установленная государством цена товара.