Мир женщин
Шрифт:
Старый Ким Айвен слегка пошевелился и заговорил:
— Я понимаю, что ты чувствуешь, Ранн, — сказал он мрачным, но добрым голосом. — Но сейчас мы ничего не можем поделать. У нас был всего один шанс, и мы его упустили, когда не смогли захватить ни одну из лабораторий, где проводились роды. Теперь всё кончено.
— Это ещё не конец! — яростно настаивал Ранн Хаддан. — Мы не позволим, чтобы наш род вот так прекратился. Мы, мужчины, которые полмиллиона лет правили миром, которые спасли человечество от животного мира и дикости, мы не собираемся исчезать навсегда.
Его смуглое лицо застыло, и он заговорил, чётко выговаривая слова по слогам.
— Мы не собираемся стоять перед расстрельной командой. Мы собираемся выбраться отсюда и выжить — мужской пол выживет.
Некоторое время все сидели в полумраке камеры ничего не отвечая. Затем белокурый Бёрк Эннел медленно заговорил.
— Что толку с того, что мы избежим расстрела? Как мы, двенадцать человек, можем надеяться захватить лабораторию по воспроизводству?
— Да, — поддержал его Дон Ностон, ещё один из оставшихся в живых мужчин. — Мы не смогли этого сделать, когда нас было несколько тысяч. Как нам это сделать сейчас?
Ранн Хаддан наклонился к ним, его чёрные глаза горели целеустремлённостью.
— Мы не будем пытаться захватить какую-либо лабораторию по производству потомства. Мы убежим в холмы за незаселённой равниной и, обосновавшись там, сами будем производить новых мужчин.
Все уставились на него.
— Это невозможно! — сказал Ким Айвен. — Только учёные, которых годами готовят к этой задаче, способны выполнять столь сложную работу, как производство детей. Как мы, без лабораторий и оборудования, без необходимых знаний и формул, можем надеяться на это?
— Нам не придётся производить детей так, как это делают они, — ответил Ранн Хаддан. — Мы будем делать по-другому.
— По-другому?
Ранн поджал губы.
— Да, так, как делали четыре тысячи лет назад. Мы можем силой забрать с собой женщин, спариться с ними, чтобы они произвели детей старым естественным способом.
Мужчины уставились на него с недоверием, к которому примешивалось ужасающее отвращение.
Это было так, словно он внезапно высказал им предположение о чём-то совершенно неприличном, совершенно отталкивающем.
Бёрк Эннел первым выразил свои чувства.
— Спариваться с женщинами, как это делали в старые времена? Фу!.. это было бы отвратительно!
— Это — единственный способ сохранить мужской пол! — страстно воскликнул Ранн Хаддан. — Как вы думаете, мне нравится эта идея? Но это единственный путь, открытый для нас, и если мы хотим, чтобы наш пол выжил, мы должны им воспользоваться.
Там, в горах, мы можем постепенно создать маленькое тайное сообщество, в котором будет всё больше и больше мужчин. Когда наша численность и сила станут достаточно велики, мы сможем вернуться в города и заставить лаборатории производить больше мужчин обычным способом, сможем вернуться и увидеть, как наш пол снова станет силой в этом мире!
Они молчали, их отвращение боролось с осознанием силы его слов.
Бёрк Эннел сказал:
— Но, в конце концов, мы здесь заперты, приговорённые к смертной казни. Как ты вообще собираешься выбраться отсюда?
— Думаю, мы сможем это сделать, — ответил Ранн Хаддан. — Но некоторые из нас погибнут, пытаясь.
Некоторое время они молча смотрели на него. Затем Дон Ностон сказал:
— В любом случае, завтра мы все умрём. Каков твой план?
Ранн Хаддан быстро всем всё объяснил. Он видел, как менялись их лица по мере того, как они слушали. В итоге все согласились присоединиться к нему.
Они молча ждали, пока не наступила полная темнота и жужжание роящихся в небе летательных аппаратов не стихло. Затем Ранн Хаддан подал молчаливый сигнал, и они с Бёрком Эннелом заняли свои места сразу за феррохромовой дверью камеры.
Они начали спорить, постепенно повышая голоса. Бёрк Эннел обвинил Ранна в том, что он подтолкнул их к восстанию, которое теперь будет стоить им жизни. Они повысили голоса до сердитого, полуистеричного тона, а затем затеяли драку, борясь и нанося друг другу удары. Бёрк Эннел начал издавать хрипящие звуки.
За дверью появилась охранница, прислушалась, а затем громко позвала:
— Люз! Норуа!
Они услышали, как поспешно прибежали другие женщины-охранницы.
— В чём дело, Ала? — спросила властным голосом одна из них.
— Заключённые убивают друг друга! Быстро откройте дверь и встаньте на страже!
Дверь со щелчком открылась, и в проёме появилось с полдюжины женщин-охранниц с поднятыми атомными пистолетами.
Две из них склонились над борющимися Ранном Хадданом и Бёрком Эннелом, в то время как другие держали оставшихся четверых мужчин под прицелом своих пистолетов.
Внезапно в камере начало происходить какое-то безумие. Ранн Хаддан схватил за руку с пистолетом одну из склонившихся над ним девушек-охранниц, и за это оружие завязалась уже не притворная борьба. Атомные пистолеты выпустили белые полосы огня, когда четверо мужчин бросились на охранниц, и двое из них упали, но остальные добрались до женщин и схватились с ними.
Ранн Хаддан выхватил из рук девушки пистолет и ударил её им по голове. Когда она упала, он вскочил и выстрелил в охранницу, которая сумела высвободиться и уже целилась в него. Бёрк Эннел и остальные мужчины оглушили всех охранниц, кроме одной, которой удалось выбраться в коридор в надежде поднять тревогу.
Ранн Хаддан выбежал вслед за ней и выстрелил ей в спину. Когда она упала, он подскочил к двери соседней камеры и расстрелял замок из пистолета.
Шестеро мужчин, находившихся в этой камере, вывалились оттуда, бледные и напряжённые. Ранн Хаддан побежал обратно к двери своей камеры.
— Давайте быстрее, мы должны подняться на крышу и захватить флайер, пока не поднялась тревога! — крикнул он. — Мы возьмём с собой этих четырёх женщин — у нас нет времени на то, чтобы пытаться захватить кого-то ещё!