Мираж черной пустыни
Шрифт:
— Нет, Джеймс. Ты больше не принадлежишь этому месту. Твоя жизнь теперь далеко на западе, Люсиль и твои дети ждут тебя. Ты нужен им больше, чем нам.
— Я хочу, чтобы ты всегда помнила, Грейс, — тихо проговорил он, — если я когда-нибудь понадоблюсь тебе, просто напиши мне хотя бы одно слово и я приеду. Обещай мне это.
Она посмотрела на заходящее солнце и кивнула.
— Давай простимся сейчас, Джеймс. Тебе пора собираться в путь. До Уганды очень далеко.
24
— Вся эта земля, сын мой, все, что ты видишь вокруг и гораздо дальше, принадлежит Детям Мамби и никому другому.
Дэвид сидел и слушал слова матери, которая разговаривала
— Дети Мамби были обмануты вацунгу, — сказала знахарка, — они отказались от своих земель. Белый человек не понимает наших путей. Он видит лес, в котором нет жилищ, и забирает его себе, потому что считает, что здесь никто не живет. Он не понимает, что наши предки жили здесь или что этот лес будет когда-нибудь расчищен для жилищ детей наших детей. Белый человек не думает о прошлом, не думает о будущем, он видит только что, что есть сегодня.
Дэвид с обожанием смотрел на свою мать. Она была самой прекрасной женщиной из тех, что он когда-либо видел. Теперь, когда он приближался к возрасту возмужания и вскоре должен был пройти обряд посвящения в мужчины, он начал замечать, как мужчины и женщины смотрят на нее. У первых взгляд был голодным, Дэвид знал, что мужчины мечтают о его матери и что она часто получает предложения выйти замуж. А женщины смотрели на нее с завистью, потому что тайно завидовали свободной жизни Вачеры, у которой не было мужчины-хозяина. И все относились к знахарке с почтением и благоговением.
Хотя у нее и не было мужа, — лишь только один ребенок, при других обстоятельствах ей следовало бы посочувствовать, Вачера была уважаемым членом клана, потому что она была хранительницей традиций. Дэвид видел, как важные люди приходят в их дом в течение всего года; его детство представляло собой одну бесконечную хронику посещений вождей и старейшин, советовавшихся с его матерью, чередой женщин, раскрывающих перед ней свои тайны и приносящих плату за приворотные зелья и защитные амулеты, мужчин, предлагающих ей себя. Маленькая хижина, в которой жили Вачера и Дэвид, оглашалась воплями отчаяния и смехом Детей Мамби, которые приходили сюда поговорить многие месяцы под многими полными лунами, сменявшими друг друга. Дэвид гордился своей матерью, он готов был умереть за нее.
Но было еще многое, чего он не понимал. Ему было одиннадцать лет, и он нетерпеливо ожидал наступления своего возмужания и знаний, которые оно принесет с собой. Он хотел, чтобы она говорила быстрее, рассказывала больше, бросила свет на темные тайны, которые мучили его молодую душу.
Дэвид приблизился к опасной черте. Он все еще в значительной мере был ребенком, и лишь малая толика мужественности прорезалась в его характере. Но ребенок, которым он был, мечтал поскорее стать мужчиной и боялся, что это может никогда не случиться. Но он был из племени кикую и с завистью смотрел на богатство белого человека: велосипеды, телеграф, оружие. Дэвид Кабиру Матенге страстно желал обладать всеми этими вещами, иметь такую же силу, быть принятым в это элитарное общество. Много лет назад его отец крестил его. Теперь Дэвид принадлежал Господу Иисусу, так говорили вацунгу. И все же он не был им настоящим братом, как они обещали, не был им ровней. Поэтому он был в обиде на них.
— Не надо любить вацунгу, — часто говорила ему мать. — Не надо их уважать, признавать
— Теперь можем поесть, — наконец сказала Вачера, зачерпывая кашу и раскладывая ее по банановым листьям. — Ты перечислишь мне всех предков до прародителей. Потом мы пойдем в лес, где проходит тайное собрание. Великий человек придет, чтобы поговорить с Детьми Мамби. Ты будешь слушать, Дэвид Кабиру, и запоминать его слова так же, как ты запомнил всех предков.
Ваньиру задержалась в школе допоздна, чтобы помочь мемсааб Памми. Она делала это не из любви к учительнице и не из чувства долга перед школой; девятилетняя девочка всегда искала предлог, чтобы избежать возвращения в деревню вместе с мальчиками, которые шли по той же тропинке, что и она, и жестоко издевались над ней по дороге.
Она совсем не боялась их; Ваньиру не боялась ничего. Кроме хамелеона, которого опасались все кикую. Причина была в ее матери, которой приходилось так много и тяжело трудиться, чтобы быть уважаемой женщиной, и платья Ваньиру, изорванные или запачканные руками мальчишек, доставляли ей большое огорчение.
Завершив все дела, Ваньиру сказала учительнице «ква хери» — «до свидания» — и вышла из классной комнаты. Солнце садилось. Девочке надо было поторопиться, если она хотела попасть домой до наступления темноты. Когда она проходила через ворота, на которых была прикреплена табличка «Миссия Грейс Тривертон», Ваньиру замешкалась. Перед ней простиралась ровная лужайка с сочной травой, которая приводила их всех в недоумение своей бесполезностью. Здесь не паслись животные, не выращивались овощи. И все же за ней старательно ухаживали садовники, и ее проверял бвана, который носил кнут. Однажды Ваньиру видела лошадей, скакавших по полю с белыми людьми в седлах, которые размахивали длинными палками, в то время как по сторонам в тени камфарных деревьев и олив сидели мемсааб в белых шляпах и платьях и вскрикивали так, будто их мужчины были воинами.
Но она пристально вглядывалась не в поле для поло, а в хижину на его конце, где, как она могла хорошо видеть в свете угасающего дня, два человека заканчивали ужин.
Она знала их. Мама Ваньиру часто ходила к знахарке, когда болели дети. А однажды вдова легендарного вождя Матенге приходила в деревню Ваньиру, чтобы поговорить с людьми о предках, и семьи отмечали этот день, распивая пиво. Вачера притягивала маленькую девочку. Даже несмотря на то что вацунгу запретили знахарке заниматься ее древним ремеслом, она продолжала это делать, ее непослушание заставляло всех людей в клане испытывать перед ней страх и трепет. Мальчик, которого, как ей было известно, звали Дэвид Кабиру, сравнительно недавно начал ходить в школу мемсааб доктори. Его мать отправила его туда узнать о путях белого человека, как он хвастался, чтобы подготовиться к тому дню, когда Дети Мамби смогут снова заявить права на земли кикую и получат их обратно.
Ваньиру заметила, что мать с сыном собираются отправиться в лес. Она слышала, как Вачера говорила с Дэвидом очень серьезным голосом. Маленькая девочка почувствовала, что они хотят заняться чем-то необычайно важным, ее мучило любопытство, и она решила проследить за ними.
Путь был долгим, всю дорогу их сопровождало множество злых духов, чьи золотистые глаза сверкали сквозь заросли. Ваньиру старалась не отставать от них, двигаясь как можно ближе и скрытнее. Ее мысли то и дело возвращались к тому, что ее мама будет волноваться. Но она не могла отказаться от преследования таинственной матери и ее сына.