Мираж
Шрифт:
Робинсон вымарал «Центральное разведывательное», «1967 год» и «Десмонда Фитцджеральда», зато подчеркнул слова «неизбежно» и «возможно».
«По свидетельству бывшего сотрудника управления, если вы «посадите» статью в одной из газет где-нибудь за океаном, нет никакой возможности гарантировать, что статью эту не перехватит и не передаст по своим каналам американское информационное агентство.
«Выпадение» пропагандистских «осадков» на территории нашей страны вызвано многими причинами. Публикацией книг, рассчитанных в основном на граждан других стран, говорящих по-английски, публикациями пресс-служб, контролируемых управлением и прямым финансированием зарубежных организаций.
Примеры.
В 1967 году американской аудитории стали доступны книги о КНР, изданные на деньги управления. Более того, несколько этих книг о Китае даже были отрецензированы в крупнейших газетах страны.
Двум агентствам новостей, расположенным в Западной Европе, скормили информацию без учета того, что ее получат более 30 американских газет. В этом случае для уменьшения последствий «выпадения осадков» управлению
Представляется удачным личный контакт сотрудников управления с руководством ведущих американских газет. Контакты должны происходить на конфиденциальной основе в связи с важностью сообщаемой информации и необходимостью блюсти интересы национальной безопасности. Этот метод гарантирует успех всегда».
Робинсон снова взялся за ручку. Сильно прошелся по тексту, многое выбросил, кое-что отредактировав, и подчеркнул последнее слово «всегда». Перевернул страницу.
«Общая сводка от 25 сентября 1970 года: «В Сан-Пауло, Тегусигальпе, Буэнос-Айресе, Лиме, Монтевидео, Боготе и Мехико продолжали использовать материалы на чилийскую тему. Эти же материалы появились в газетах «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост». Пропагандистская деятельность продолжает обеспечивать нам освещение чилийских событий в нужном свете, все идет по намеченному нами плану.
К сожалению, управлению предложили прекратить финансирование написания статей, выпуск или распространение на территории США или подопечных территориях любых книг, журналов, статей, газет, фильмов, видеозаписей или магнитных записей, в том случае, если в них не указывается изготовитель, то есть управление».
Робинсон аккуратно вычеркнул этот абзац и написал следующее:
«На всех рукописных материалах, книгах, журналах, статьях, фильмах, видео- и магнитозаписях должно обязательно стоять: «Управление по международным связям». Мы долиты также обязательно указывать, что это издание или фильм был финансирован УМС».
«Все-таки нас подводит аббревиатура», — подумал Робинсон. Управление, о котором шла речь в докладе, полностью именовалось Центральным разведывательным управлением Соединенных Штатов Америки. Управление, в котором Робинсон, официально именовалось иначе. Туземцам трудно разобраться в аббревиатурах Си-ай-эй и Ай-си-эй.
Робинсон старательно вывел:
«На всей продукции УМС обязательно должно стоять полное его название, но ни в коем случае не аббревиатура — по причинам, о которых руководству известно».
Робинсон вручил отредактированный доклад машинистке.
— Завтра?
— Вчера, Пегги. Но можно и сегодня. — Робинсон повернулся и пошел к выходу из машбюро. — К пяти часам.
Вторая часть отчета по прихоти его составителей называлась «Свои люди». Робинсон сразу вспомнил, что в комнате Чарльза Уика висит большая карта мира, на которой маленькими лампочками обозначены города, где находятся отделения УМС. Вспомнил он также любимое выражение своего начальника: «Привет, ребята!» Так директор УМС обращался к своим невидимым и не видящим его подчиненным.
Робинсон сразу же зачеркнул на обложке отчета слово «люди» и написал «ребята», надеясь, что его начальник не сочтет это чересчур фривольным. Затем открыл панку:
«Один из успешных способов влияния на общественное мнение заключается в снабжении нужной информацией дружественных журналистов. Важность статей, написанных затем дружественными журналистами на основе скормленной им информации, трудно переоценить. Хотелось бы также заметить, что подобная информация может нести в себе положительные факты о деятельности управления, что весьма немаловажно для поднятия его престижа в глазах американских читателей, а также жителей других стран. Подобного рода информация должна поставляться конфиденциальным источником, работающим в средствах массовой информации. Большой опыт подобной работы накоплен сотрудниками Федерального бюро расследований.
В качестве примера можно привести случай дискредитации группы радикалов после того, как один из журналистов получил фотографию штаб-квартиры этих леваков.
На снимке были запечатлены революционные лозунги вперемешку с лозунгами непристойными. Указание бюро звучало так: «Поскольку публикация этой фотографии может служить нейтрализации группы, разрешение бюро на публикацию дается».
В рамках программы «Коинтелпро» [11] была предпринята попытка дискредитировать супружескую пару, поддерживающую связи с коммунистической партией. Подготовлено информационное сообщение для печати об аресте их сына по обвинению в употреблении наркотиков. Это сообщение передали дружественным журналистам и источникам в Вашингтоне. Сотрудник ФБР заметил: «Арест сына и связи этой супружеской пары с коммунистической партией, а также все вместе взятое дает хорошую возможность для разработки темы». В сообщении для печати особо отмечалось: «Мать задержанного, родившаяся в России, в настоящее время может быть депортирована за пределы страны». В сообщении для печати также указывалось: «Коммунистический Китай уже давно использует наркотики, чтобы развратить молодежь в странах, выбранных Пекином в качестве мишени».
11
«Контрразведывательная программа».
Робинсон вновь потянулся за ручкой. Пример казался довольно удачным — как схема, но Пекин здесь был абсолютно ни при чем. И Робинсон недрогнувшей рукой вычеркнул все про китайцев, наркотики и «молодежь в странах, избранных Пекином в качестве
«В марте 1968 года штаб-квартира ФБР дала «добро» дружественным журналистам на написание статьи, рассчитанной на преуменьшение успеха кампании по сбору средств, начатой Мартином Лютером Кингом. Сбор про полился для организации похода бедняков на американскую столицу. Дружественные журналисты должны были сообщить: бремя богатства развратило Кинга. В развитие этой акции штаб-квартира ФБР дала санкцию своему отделению в Майами, штат Флорида, предоставить прессе сведения о деньгах, израсходованных Кингом. Данные получил дружественный репортер. На обычных условиях: ФБР ни в коем случае не должно быть указано в качестве источника информации.
Один из редакторов газеты в городе Атланте, который написал много передовых статей, превозносящих ФБР, должен был распространить информацию о том, что в движении Мартина Лютера Кинга находится множество подрывных элементов. «Если он использует материал в своих статьях, это сможет предотвратить дальнейшие демонстрации», — резюмировало ФБР.
Вкратце хотелось бы упомянуть и об успешном проведении операции «Хаос». Ее результатом можно считать закрытие или банкротство более чем 150 из общего числа в 500 антивоенных изданий, выходивших в Соединенных Штатах в конце 60-х и начале 70-х годов. Успех операции «Хаос» во многом обусловлен тесным взаимодействием ЦРУ, ФБР и армейской разведки. Одним из самых сильных в те годы считалось агентство Либерейшн Ньюс Сервис, оно занимало ключевую роль в оппозиции войне во Вьетнаме. К 1968 году ФБР приказало трем своим информаторам проникнуть в штат агентства, в то время как девять других информаторов регулярно сообщали о его деятельности, находясь, что называется, в «тесном контакте». Их сообщения немедленно доставлялись в отделения армейской контрразведки, оттуда — в секретную службу, налоговое управление, разведки ВМС, ВВС и ЦРУ. ФБР также получило задание создать трения и разногласия в коллективе, а также поджечь штаб-квартиру агентства в Вашингтоне ночью, когда его сотрудники спали в помещениях. Незадолго до этого сотрудник Центрального разведывательного управления начал поставлять сводки о передвижении работников агентства, одновременно создавая себе репутацию журналиста — критика войны во Вьетнаме.
Вкратце методы по уничтожению или полному развалу нелояльных изданий в США, а также в странах Западной Европы и «третьего мира» можно свести к следующим:
1. Внедрение сотрудников разведки в их среду.
2. Тщательный сбор информации о деятельности этого издания в целом и о каждом сотруднике в отдельности. Все собранные данные могут быть использованы в качестве доказательства подрывной деятельности.
3. Необходимо тесное сотрудничество с налоговым ведомством: оно всегда поможет найти упущения в финансовых и бухгалтерских отчетах любого издания.
4. При проверке финансовых документов необходимо изыскивать любые возможности для того, чтобы обвинить это издание в получении денег от иностранной державы.
5. Успешным опытом можно считать сотрудничество с профсоюзами печатников и наборщиков. После соответствующей обработки они могут помочь ЦРУ, ФБР и другим разведывательным службам. Если это издание финансируется университетом или институтом, необходимо срочно вступить в переговоры с руководством учреждения, упирая на подрывной характер финансируемого им издания.
6. Не следует забывать о том, что к любому изданию можно применить параграф закона, касающийся порнографии».
На этот раз Робинсон поступил с отчетом куда деликатнее: он лишь вычеркнул шестой пункт — о порнографии и отнес листки на перепечатку. На столе у него осталась тонкая папка, на которой было выведено: «Фред Уорнер Нил (Вирджил Чип)».
Робинсон знал детали этой истории, и теперь ему лишь оставалось принять решение по своему усмотрению. Профессор из калифорнийского города Клермонт Фред Уорнер Нил собирался в Югославию на научный симпозиум, когда ему позвонил сотрудник УМС. Нил неоднократно откликался на просьбы УМС и охотно их выполнял. Просьбы эти обычно заключались в публичных выступлениях на темы об американском образе жизни.
Перед отъездом в Югославию профессор Нил сообщил о своей предстоящей поездке в УМС и вежливо задал вопрос: «Чем могу быть полезен?» Его поблагодарили, а через некоторое время позвонили из Вашингтона. Сотрудник УМС спросил: «Не прочтет ли профессор Нил лекции в поддержку внешней политики администрации Рейгана?»
Профессор был возмущен. Он пытался объяснять сотруднику УМС, что до сих пор не знает, в чем заключается она, эта политика Рейгана. А сотрудник УМС, выслушав его страстную речь, сухо сообщил ему: «В настоящее время действует правило не посылать за границу человека, который не поддерживает внешнюю политику администрации».
И все было бы хорошо, — думал Робинсон, — если бы словоохотливый профессор Нил не захотел поделиться подробностями этой беседы с газетой «Нью-Йорк таймс». В своей короткой статье он живописал и свое возмущение внешней политикой Рейгана, и — заодно — возмущение действиями УМС.
Неуклюжим сотрудником управления оказался Вирджил Чип, предупредительно посланный в отпуск тем же Робинсоном. Робинсон мог бы и не выталкивать его в отпуск, но он ценил Вирджила Чипа как исполнительного, энергичного, хотя и не самого гибкого сотрудника УМС. Теперь он должен был решать его судьбу.
Ему лучше было не подворачиваться под горячую руку директора: «дело Нил — Чип» как-никак касалось самого президента.
«Дам ему еще два дня, — подумал Робинсон, — потом командировка, смотришь — все забудется. Хэппи-энд».
Он сиял телефонную трубку:
— Нам нужен был человек для командировки в Москву? Он есть. Будет в Вашингтоне через два дня. На третий готов будет вылететь. Вирджил Чип. Да-да, Вирджил Чип.
Он отложил папку в сторону, когда вошла секретарша и вручила ему ксерокопию статьи из английской «Таймс». Робинсон откинулся в кресле и начал читать.