Миргород
Шрифт:
– Слушай, - сказал Карл, когда захлопнулась дверь, и засов на всякий случай лязгнул, становясь в пазы.
– Слушай, ты сегодня прямо такой разговорчивый. Это просто болезненное что-то. И вопросы такие задаешь. Странные вопросы. Не должен нормальный человек думать, откуда хлеб в магазине. Нормальный человек задумывается, когда хлеба в магазине нет. А ты, выходит, не совсем сейчас нормальный. Ну, я же говорю - лунатик какой-то. Но ничего, ничего, поживешь тут, откормишься, оздоровеешь. Будешь, как все. Нормальный.
Упавший
– А я, может, и не хочу, как все. Мне бы - как мне, понимаешь? Вспомнить для начала - все. Вспомнить себя. Понять смысл. Вот зачем я тут?
– Ну-ну. И тут тебе помогут. Ты вт только свистни. Набегут, вопросы будут задавать - все вспомнишь. Даже то, чего не было.
В дверь громко постучали.
– Мы кого-то ждем?
– вскинул брови Карл, вытягивая из-за пазухи оружие.
– Твой пистолет где?
– Где-то в сумке.
– Черт побери! Я же говорил - всегда держать при себе!
Он на цыпочках подошел к двери, прислушался, показав из коридора Иеро один палец, потом рывком дернул засов и пнул дверь, которая тяжело, но без скрипа откинулась, чуть не задев отпрянувшего паренька лет шестнадцати.
– Господин Карл, - затараторил тот, глядя в круглый зрачок большого черного пистолета.
– Вам посылка. Вот. Тут вот расписаться.
Карл молча взял его за шиворот, завел в прихожую, посмытривая вверх и вниз по лестнице, запер дверь и только после этого тихо спросил:
– Ты один?
– Один.
– Кто послал?
– Так ведь...
Паренек протянул перевязанный шпагатом пакет наподобие большой книги. На узле красовалась большая сургучная печать с гербом города.
Быстро расписавшись в квитанции и выпроводив нежданного гостя, Карл задумчиво разрезал упаковку вынутым из кармана ножом.
– Что случилось?
– спросил из кресла Иеро.
– А то, дорогой мой гость, что зря мы прятались и путали следы. Они нас тут нашли сразу. И вот, посылочка от них тебе. Вот, гады!
– это он уже сказал даже с каплей восхищения в голосе.
– Да что там?
– Ты сиди, сиди, сейчас покажу.
Он покопался в упаковочной бумаге, посвистывая через зубы, а потом перетащил все разом на колени Иеро.
– А ты ведь им понравился, знаешь ли.
– Это как?
– А вот тебе, смотри, официальные извинения от службы - вот, с подписью и печатью. Вот это - вид на жительство и разрешение на работу. Это вообще очень круто. Ну, и вот, в качестве компенсации, как я понимаю. Такие пистолеты - они, знаешь, дорого стоят.
– Э-э-э, - покопался в памяти Иеро.
– Беретта?
– И карточка к ней. На имя Карла Иеронимуса Фридриха Вандерера. Вот мы и познакомились полностью, да? Теперь
Сбежал? Ну, не совсем так... Было такое, что заставило.
...
– Да ты не бойся, Карл с утра ушел на работу.
– А я должен чего-то бояться?
Страшного в девичьем теле ничего не было. Девушка, как девушка. Молодая. Только из душа. Одно странно - чего это она вдруг?
– Я тебе разве не нравлюсь?
– Ты мне нравишься.
Он всегда отвечал девушкам честно. И потом, как может мужчине не нравиться молодая девушка?
– Так в чем проблемы?
– Извини, с подругами и женами друзей...
– Уже и друг?
– Его убили в моем сне. За меня убили. И вчера он за меня выступал. Так что извини, но секс с тобой моей программой не предусмотрен.
– Твоей, значит? А моей? Обо мне подумал? Я, может, хочу! Я, может, страдаю и болею без настоящей большой любви! А он тут приезжает такой весь не здешний и предлагает идти лесом...
– Лесом?
– Лесом-полем-огородом, мать твою! Ты серьезно вот так сейчас со мной?
Она стояла перед ним нагая в капельках воды, которые так приятно собирать губами с женской кожи. Он сидел на скрипучем диване старой конструкции. Вот сейчас надо было встать, поцеловать в пухлые губы, потом пройти губами по шее, собирая блестящие капли, поцеловать в ключицы и ласково уложить на диван. Или повернуть к себе спиной и наклонить. То есть, как угодно - вот она, вся нараспашку. Вся - твоя.
– Пожалуй, мне лучше уйти.
– Пожалуй, ты прав.
...
– Да просто, понимаешь, нельзя же... Надо же как-то самостоятельно... И потом, я привык - один...
Уплывая в темноту, Иеро слышал собственный голос, негромко говорящий:
"Сначала ты думаешь - где я? Как в кино, когда очнется человек и все спрашивает, спрашивает, пытается понять - где я? Потом - кто я. Возможно, тяжелая травма, потеря памяти. Или наркотики. Кто - я? И наконец совсем философское - зачем я? Вот он я. Я - здесь. И я - я. Но - зачем? Голова не выдерживает".
Спал долго. Высыпался за две ночи сразу, получается. Поэтому проснулся фактически к обеду. Никого в квартире не было. Пока умылся, пока побрился... Нет, определенно надо куда-то идти обедать. Какой может быть завтрак, когда солнце уже вниз пошло?
Отвлек звонок в дверь. Не стучали, как вчера - вежливо позвонили.
Брать пистолет и как-то по-киношноиу прыгать от стенки к стенке и осторожно выглядывать Иеро не стал. Не было никакой опасности - так он чувстовал. Опять чувствовал. Открыл дверь.