Миргород
Шрифт:
– Наш заказ как раз касается предыдущего. Карл должен разорвать тот контракт, - крикнул тот, что выглядел моложе.
– Карл... как вы сказали - должен?
– изумление в голосе, похоже, было неподдельным.
– Все, все, все! Мы уже уходим! Только одно слово еще: вас просили сегодня побывать на рынке. Очень просили!
– старший дернул своего коллегу за руку, и они, сделав несколько шагов вперед спиной, развернулись и дружно, в ногу, затопали вниз, мимо кафе и дальше, быстро удаляясь от того, кто скрывался за опорой мачты с флагом очередной корпорации.
Длинный ствол пистолета провожал их спины, а взгляд метался от одного конца улицы
Пистолет скрылся в кобуре.
– Н-да... Карл у Клары украл кораллы... Пу, пу, - дергая вытянутым указательным пальцем вдоль улицы, и резко повернувшись в другую сторону, - Пу-пу-пу-пу!
Нет, никак не успевал, пожалуй. Зажали его тут хорошо, профессионально. Не вплотную, не толпой. На узкой улице. А у самих, небось, снайпер там в машине. Обязательно это - снайпер. Без длинного ствола с ним в городе связываться было опасно.
Правда, можно было еще попробовать пробиться сквозь офисы, если бы чувствовал реальную опасность. Охранник в вестибюле смотрит тревожно? Помахать ему рукой, успокоить, что не по его душу, а то слишком уж напрягся толстячок, за кобуру хватается.
А эти, видишь, с разговорами пришли. С заказами новыми. Кстати, а что они тут делали, ожидающие? И кого именно ожидающие? И откуда у них информация?
Подойдя к кафе и не заходя в него, он осмотрелся, прикинул, что и как происходило. Щелкнул пальцами - подскочила знакомая официантка.
– Долго они тут сидели, Вера?
– Минут пятнадцать, даже по одной кружке не выпили.
– Спасибо.
Ой, как паршиво-то... И время, выходит, знали точно, и место. Очень паршиво. Опять придется разбираться со своими. А с теми, кого считаешь своими, разбираться всегда трудно. Свои - это те, кому доверяешь спину. Не те, с кем плечом к плечу. И не те, с кем лицом к лицу за одним столом. Свои - они всегда сзади. Им доверяешь. Ошибаешься, обжигаешься и потом снова доверяешь. Но теперь уже другим. И тоже своим.
Он вздохнул, посмотрел на массивные часы из матового металла, не пускающего блики по сторонам, и решительно направился обратно. Туда, откуда недавно пришел.
Сегодня никакого дела уже не будет.
А возле дома его ждали еще двое в серых костюмах и в шляпах, затеняющих лица. И это было совсем плохо - не по понятиям это было, возле дома отираться. Пугать, типа. Мол, знаем, где живешь. Хотя, их же всего двое...
– Мы по делу!
– еще издали поднял обе руки старший.
– Прошу прощения, но вам следует пройти с нами для простого разговора. Мы пойдем впереди, чтобы, сами понимаете...
Конечно, двое таких сзади - это уже, как под конвоем. Это даже ни в какие ворота. Хотя, и так все было сегодня - просто из рук вон плохо.
Подумав минуту, кивнул, пошел следом, на ходу оглядываясь и примечая - нет ли кого еще, не засада ли, не подстава какая.
– Вам туда, извините, - остановились оба возле узкого прохода между старыми нахмуренными зданиями, почти до человеческого роста покрытыми зеленым мхом.
Из этого коридора тянуло гарью и свежим костром. Пожав плечами, прошагал последние метров десять в одиночку. На полянке, в которую превратился заброшенный дворик, горел неяркий костер, возле которого сидел на корточках худой человек с какой-то смазанной внешностью. Не яркий - в толпе и не заметишь такого. Кивнул, не вставая, здороваясь и предлагая присоединиться.
– Здравствуй, Карл. Или ты предпочитаешь какое-то другое имя? Скажешь его? Нет? Я извиняюсь за своих людей, если они были грубы или не сдержанны. И сам заранее прошу у тебя прощения, чтобы, значит, между нами было потом без лишних обид. Но все твои контракты на ближайшее время отменяются.
– И кто это сказал?
– Я сказал. Я. Зови меня просто Первым.
***
Своего самого первого, кстати, он запомнил, потому что все оказалось на удивление просто и легко. Что интересно, не тошнило потом нисколько, как это показывают в кино и описывают в книгах. И не плакал, как в кино, и никакой бессонницы или призраков. И страха особого какого-то тоже не было. Напряжение, как примерно на экзамене в университете. Не на самом первом вступительном экзамене, а уже курсе на третьем или четвертом, когда, вроде, и не боишься давно, и предмет выучил, а все равно чуть-чуть опасаешься.
Парня этого он выслеживал недолго, потому что адрес его был известен, фамилия тоже. Предпочтения его, привычки разные - все это было хорошо изучено. То, что было этому пацану всего шестнадцать лет, придавало особый вкус происходящему.
Карл Либер, теперешний убийца по найму, догнал мальчишку в той самой темной подворотне, плавно уходящей направо. На ходу приставил пониже затылка заранее приготовленный пистолет, нажал быстро на спусковой крючок. Бабахнуло не слишком громко, потому что в упор. Руку слегка подбросило, гильза отлетела куда-то в лужу.
Он тогда даже гильзы не собирал. Не боялся еще ничего. Вернее, мало что понимал в этом, а потому и не боялся. Хотя и сегодня не боится, уже много чего зная и понимая.
Парня кинуло вперед. В кино бывает, показывают, как еще шагают, потом падают медленно, красиво и долго умирают, подергиваясь и пытаясь что-то сказать, булькая красными пузырями. Тут все было проще. Фонтан крови, мягкое падение плашмя лицом вниз. И все.
Либер тогда даже не повернул назад, как сделал бы любой, испугавшись, а просто продолжил свое движение, сунув пистолет в карман плаща. Так и прошел насквозь дворы, вонючую мусорку, еще дворы, вторую подворотню, вынырнул на продольной, сел в подошедший автобус...
Потом сам себя спрашивал, сидя на кухне, как настоящий интеллигент, который мучается всегда и обязательно после любого слова и действия: а не жалко ли было такого молодого? И сам себе отвечал: нет, не жалко. Нисколечко не жалко.
Он тех первых пятерых по одному нашел. Сначала просто стрелял, а последних двоих уже с изобретениями разными "убирал". Чтобы все почти естественно было. Один погиб, "упав по пьянке", да неудачно упав - прямо на разбитую бутылку. Порвал бедренную артерию осколками - там практически меньше чем за минуту теряют сознание. Другому кольнул в сердце шилом. Длинное шило сам сделал из большой отвертки. Заточил острие хорошенько. Подошел, когда никого рядом не было, спросил время. Тот руку левую приподнял, чтобы на часы посмотреть. Вот туда, под локоть, под руку, в бок, почти подмышку, и ударил. Один раз кольнул и тут же пошел дальше. А паренек прислонился к стене, постоял с минуту и завалился на спину. Там даже крови практически не было снаружи. Только в больнице уже определили причину смерти.