Мирная стратегия. Дилогия
Шрифт:
Вот тут-то челюсть у меня и падает на пол. Вертолет, ни хрена себе!
– Зачем? – спрашиваю я, полностью офигев, но уже машинально начинаю шагать за ним.
– Вопросы национальной безопасности. Речь пойдет о вашей роли в проекте «Узел».
Ох как прав я был, подозревая все эти месяцы, что «Узел» – не просто игра! Ультраправ, можно сказать. И ультралев.
Чем же «Игротехник-НЕО» занимался на самом деле? И что же за данные содержались в его банках данных, что их кража неизвестными хакерами подняла такую бурю на государственном
К моему удивлению, меня доставляют не в Кремль, не в Белый дом и даже не на Лубянку. Вертолет, разрезая лопастями темное небо, садится на маленьком аэродроме, то ли частном, то ли военном (прожектора горят так ярко, что я ничего не могу разглядеть). Меня выводят под локоток и запихивают в роскошный самолет, я такие видел только в фильмах про миллиардеров и спецагентов.
Кресла здесь мягче, чем все, в чем я когда-либо сидел. Мне предлагают шампанское, кофе, чай и печенье (принимаю второе и последнее), а также костюм переодеться – идеально сшитый по моей мерке.
Пытаюсь отказаться:
– Это еще зачем?
– Разумеется, вы не обязаны, – говорит мне приятный молодой человек, совершенно не похожий ни голосом, ни манерами на Гаврилова. Повадками он больше всего напоминает секретаря (или как там правильно называется эта должность, личного помощника?) какой-то большой шишки. Представился он Антоном, без всяких дальнейших подробностей. – Но вас, скорее всего, будут снимать и фотографировать.
– В честь чего? – поражаюсь я.
– Я не располагаю такой информацией, – выкручивается секретарь.
Что-то в этом молодом человеке есть от станционных неписей, хоть он и живой.
Оглядываю свою одежду: черная футболка без логотипа, клетчатая рубашка и джинсы, как будто я специально старался вырядиться постереотипнее! Да уж, чем выглядеть типичным нердом, лучше уж надеть костюм. Мне, конечно, в нем будет неудобно и непривычно, но на фотках с президентом я по-любому буду не в своей тарелке, как ни обрядись.
Однако костюм оказывается на редкость комфортным: приятная мягкая ткань, покрой – как на меня сшили… А что, может быть, и на меня! Кто их знает.
Интересно, возьми я Белкина, они бы и на него повесили галстук?
Мы, похоже, летим на запад: ночь все не кончается, хотя должен бы уже начаться рассвет. Естественно, я не спрашиваю, куда мы направляемся. Городов под нами нет, сплошная черная бездна (или просто низкая облачность). Но сам полет длится не очень долго: часа через три или четыре мы приземляемся.
Едва выхожу на верхнюю площадку трапа, на меня наваливается душная жара. Даже летом не всегда такая бывает, а сейчас еще весна.
В недоумении озираюсь.
Окружение мне ни о чем не говорит: опять прожектора и смутно видимые в темноте постройки, с тем же успехом могли и вовсе никуда не улетать. И в отдалении ждет почти такой же… нет, все-таки немного другой вертолет.
Вскидываю голову – и к своему удивлению вижу силуэты гор на фоне начинающего синеть неба.
– Мы что, в Крыму? – удивленно спрашиваю я. – В Сочи?
Я пытаюсь сообразить, виден ли из Сочи Кавказ, и что-то не получается. Сам я нигде особенно не был. Когда жил с родителями, мы только пару раз слетали на отдых в Турцию. А когда обрел самостоятельность, у меня то не было денег, то не с кем было оставить Друга – а потом и Белкина. Так что даже российский юг я представляю смутно.
– Почему? – удивляется Антон. – Это небольшой аэродром возле Бола, на острове Брач. Вы сейчас отправитесь на частную виллу. Вам разве не сказали?
Тут же чувствую себя идиотом: в самом деле, почему я не спросил, куда летим? Еще в шпиона играл – «вроде бы на запад», «городов внизу не видно»!
Одно непонятно: почему нужно встречаться с российским президентом где-то… на Балканах, наверное? Главное, что не в России. Понятия не имею даже, в каком море находится этот остров Брач и город Бол, но не похоже, что в Черном или Каспийском. Как только выдастся спокойная минутка, погуглю.
Однако спокойной минутки не выдается: в вертолете под немигающими взглядами охраны мне как-то неловко, а прилетаем мы очень быстро. Я успеваю заметить только вьющуюся серпантином под нами дорогу (ее очерчивает светящийся пунктир фонарей и ало-золотые фары машин) и понять, что аэропорт, видимо, находился в горах. И вилла, наверное, тоже?
Вила и впрямь оказывается рядом с аэропортом: по ощущениям, летим минут десять. Но, когда выхожу из вертолета на площадке, мне в лицо ударяет запах соли и водорослей. Море!
С детства не был у моря. Даже в Петербурге – причины смотри выше.
Машинально вдыхаю полной грудью, да так, что меня, кажется, вот-вот разорвет. Небо уже светлеет, но звезды все еще видны. Судя по их яркости, мы далеко от больших городов. С той же стороны, где розовеет первая бледная полоса, ярко горит зеленоватая для моего слабого зрения точка Венеры.
А по моему собственному времени, думаю я, уже должен быть завтрак.
В самолете мне кусок в горло не лез, однако когда еще один вежливый секретарь спрашивает, не хочу ли я перекусить, отказываюсь. Знаю, что кусок в горло не полезет.
– Тогда господа президенты хотели бы вас видеть, – продолжает секретарь.
– Господа президенты?! – еле удерживаюсь от матерного возгласа. – Множественное число?!
– Разумеется, – отвечает секретарь.
И тут до меня доходит. Конечно, нет никакого смысла лететь куда-то к зарубежному морю, чтобы встретиться с российским президентом. А вот чтобы встретиться с главами нескольких европейских государств…
Наверное, игра «Узел» – это какой-то совместный международный проект, осеняет меня. Именно поэтому там так много важности уделялось налаживанию сотрудничества между инопланетянами! Это все одна сплошная метафора!