Мирные действия
Шрифт:
– Если бы я только знала, что Энрике собирается сделать, – сокрушалась Карин. – Я могла бы остановить его. Он что-то там бормотал про сюрприз, но я не уделила его словам достаточно внимания… я и не знала, что он может сотворить с жуками такое.
– А вот я могла бы догадаться, если бы дала себе труд подумать, – сказала Катерина. – Я просмотрела его диссертацию. Истинное ноу-хау – лишь в наборе микроорганизмов. – Марсия удивленно подняла брови, и Катерина разъяснила, – Именно массив искусственно сконструированных микроорганизмов в кишечнике жуков перерабатывает то, что эти жуки едят, в… ну, на самом деле в то, что заложил
– Почти наверняка, – Карин медленно опустилась на стул. – Катерина… ты-то на эстетику обращаешь внимание.
– Ну, в чем-то да, – махнула рукой Катерина.
– Да, именно так. Твои волосы всегда уложены. Ты одета всегда лучше прочих, хотя не думаю, что ты тратишь на наряды много денег.
Катерина кивнула головой, грустно соглашаясь.
– Думаю, у тебя есть то, что леди Элис называет безошибочным вкусом, – продолжала Карин все более энергично. – Стоит только посмотреть на этот сад. Марк… Марк делает деньги и заключает контракты. Майлз разрабатывает стратегию с тактикой и завлекает в свои проекты других, чтобы они делали то, что он хочет, – ну, пожалуй, это ему удается не всегда: стоило упомянуть его имя, и Катерина сжала губы. Карин поспешила продолжить. – Я все еще не выяснила, что сама умею делать лучше всего. Но ты… ты творишь красоту. И я на самом деле этому завидую.
Катерина, казалось, была тронута. – Спасибо, Карин. Но на самом деле это всего лишь…
Карин пресекла ее самокритику. – Нет, послушай, это важно. Как думаешь, могла бы ты сделать симпатичного масляного жука? Или, скорее, сделать этих жуков симпатичными?
– Я же не генетик…
– Я не в этом смысле. Я хочу сказать: не могла бы ты придумать, как бы изменить этих жуков так, чтобы при взгляде на них людям не хотелось бы расстаться со своим завтраком? А Энрике бы это осуществил.
Катерина откинулсь на спинку стула. Ее брови сошлись к переносице, глаза загорелись сосредоточенностью. – Ну… явно можно изменить цвет жуков и разукрасить их поверхность. Это должно быть довольно тривиальной задачей, если судить по скорости, с какой Энрике создал… гм… форкосигановских жуков. Нельзя прибегать к фундаментальным модификациям структуры кишечника, жевательного аппарата и всего такого, но крылья с надкрыльями уже нефункциональны. Наверное, их можно менять как угодно.
– Да? Давай дальше.
– Цвета – их можно было бы поискать в природе, чтобы соблюсти биологическую привлекательность. Птицы, животные, цветы… огонь…
– Ты можешь кое о чем таком подумать?
– Я экспромтом могу выдать дюжину идей. – Она скривила губы. – Нет, это выглядит слишком простым. Что с ними ни сделай, они все равно станут лучше, чем сейчас.
– Нужно их не просто изменить. Нужно нечто великолепное.
– Великолепный
– О, ты ведь можешь? Ты хочешь? Пожалуйста! Я – акционер, и у меня не меньше права тебя нанять, чем у Марка или у Энрике. В смысле – качественно не меньше.
– О боже, Карин, ты не должна мне платить…
– Никогда, – страстно произнесла Карин, – и никому не говори, что тебе не нужно платы. За что платят, то ценят. А что достается бесплатно, считается само собой разумеющимся; и затем этого от тебя начинают требовать. Вытяни из них полную рыночную цену. – Она заколебалась, затем добавила с тревогой, – Ты ведь согласишься на акции, да? Матушка Кости согласилась, когда консультировала нас по развитию продукта.
– Надо сказать, мороженое из жучиного масла у Матушки Кости получилось на славу, – признала Марсия. – И паста для намазывания на хлеб тоже неплохо вышла. Я полагала, это чеснок. Пока не задумаешься, откуда берется исходный материал.
– А что, тебе случается задуматься, из чего получают настоящее масло и мороженое? И мясо, и ливерную колбасу, и…
– Гарантирую, что говяжье филе, которое мы ели тем вечером, вышло из хорошего, чистого автоклава. Тетя Корделия не допустила бы в доме Форкосиганов чего-то иного.
Карин раздраженно отмахнулась. – Как много времени тебе нужно на обдумывание, Катерина? – спросила она.
– Не знаю… полагаю, нужен день-два на предварительные эскизы. Но, конечно, нам нужно бы встретиться с Энрике и Марком.
– Я не могу пойти в особняк Форкосиганов, – обмякла Карин. Затем она снова выпрямилась. – А не могли бы мы встретиться здесь?
Катерина поглядела на Марсию, затем снова на Карин. – Я не могу выступать против ваших родителей или действовать у них за спиной. Но мы занимаемся вполне приемлемым делом. Если они дадут разрешение, мы все можем устроить встречу здесь.
– Может быть, – сказала Карин. – Может. Если у них будет день-два, чтобы успокиться… Как последний вариант, вы могли бы встретиться с Марком и Энрике без меня. Но я хочу быть здесь, если у меня будет такая возможность. Если повезет, я смогу им протолкнуть эту идею. – Она протянула Катерине руку. – Договорились?
Развеселившаяся Катерина вытерла испачканную землей ладонь о подол юбки, перегнулась через стол и пожала протянутую ей руку, заключая договор. – Очень хорошо.
Марсия возразила: – Знаешь, если Па и мама узнают, что здесь будет Марк, они просто достанут меня обязанностью ходить за тобой по пятам.
– Так сама и убеди их, что в твоем присутствии нет необходимости. А то это смахивает на оскорбление.
Марсия показала сестре язык, но все же пожала плечами в неохотном согласии.
Сквозь открытое окно кухни донесся звук голосов и шаги; Карин подняла глаза: может, это вернулись Катеринины тетя с дядей? И, возможно, кто-то из них слышал что-нибудь от Майлза или от тети Корделии или… Но, к ее удивлению, в дверь вслед за Никки вошел, склонив голову, оруженосец Пим, в полной ливрее Дома Форкосиганов, такой аккуратный и блестящий, как будто был готов предстать на графский смотр.