Миры Айзека Азимова. Книга 3
Шрифт:
Бейли поднял голову.
— Чего тебе?
Это был Р. Сэмми. «Личный лакей Джулиуса, — подумал Бейли. — Выгодно быть комиссаром».
— Комиссар хочет видеть вас, Лайдж. Говорит, немедленно.
С лица Р. Сэмми не сходила бессмысленная улыбка.
— Он только что видел меня. Скажи ему, я зайду позже, — отмахнулся Бейли.
— Он говорит, немедленно, — повторил Р. Сэмми.
— Ладно, ладно, уходи. Робот попятился, повторяя:
— Комиссар хочет видеть вас немедленно, Лайдж. Говорит, немедленно.
— О черт, — процедил Бейли сквозь зубы. — Иду, иду.
Он поднялся из-за стола
— Смилуйтесь, комиссар, — начал Бейли, едва переступив порог. — Ну не посылайте за мной эту хреновину!
Но комиссар сказал только:
— Садитесь, Лайдж, садитесь.
Бейли сел и уставился на него. Может быть, он был несправедлив к старине Джулиусу. Может быть, тот все-таки не спал. Вид у него был довольно измученный.
Комиссар барабанил по лежавшему перед ним листку бумаги.
— У меня здесь есть запись, что вы звонили некоему доктору Джерриджелу в Вашингтон по закрытому каналу лучевой связи.
— Верно, комиссар.
— Записи вашего разговора, естественно, нет, поскольку вы пользовались закрытым каналом. Что все это значит?
— Мне нужна дополнительная информация.
— Если не ошибаюсь, он специалист по роботехнике, не так ли?
— Верно.
Комиссар выпятил нижнюю губу и неожиданно стал похож на обиженного ребенка.
— Но зачем вам это? Что за информация вам еще нужна?
— Я и сам не знаю, комиссар. Просто у меня такое чувство, что в подобном деле сведения о роботах могли бы пригодиться.
Тут Бейли замолчал. Не было желания вдаваться в подробности.
— Я бы не стал этого делать, Лайдж. Не стал бы. Мне кажется, это неразумно.
— Почему вы против, комиссар?
— Чем меньше людей знают обо всем этом, тем лучше.
— Я не буду посвящать его во все детали. Это естественно.
— И все-таки, по-моему, это неразумно.
Слова комиссара окончательно вывели Бейли из себя.
— Вы что, приказываете мне не встречаться с ним?
— Нет, нет, поступайте, как считаете нужным. Вести расследование поручено вам. Только…
— Только что?
Комиссар покачал головой.
— Ничего… А где этот… Вы знаете, кого я имею в виду.
Бейли знал.
— Р. Дэниел все еще в картотеке.
Комиссар выдержал длинную паузу, затем сказал:
— Мы не многого достигли, знаете ли.
— Пока мы еще ничего не достигли. Но все может измениться.
— Ну вот и отлично, — произнес комиссар, но по его виду нельзя было сказать, что он действительно так думал.
Когда Бейли вернулся, у его стола стоял Р. Дэниел.
— Ну, а у вас что нового? — угрюмо спросил Бейли.
— Я завершил свой первый, довольно беглый осмотр картотеки, Элайдж, и установил личности двоих из тех, кто вчера пытался нас выследить и кто, кроме того, участвовал в инциденте у обувного магазина.
— Давайте посмотрим.
Р. Дэниел положил перед Бейли крошечные, размером с почтовую марку карточки. Их испещряли маленькие точки, служившие кодом. Робот достал также переносной дешифратор и вставил одну из карточек в соответствующую прорезь. Электропроводные свойства точек отличались от электропроводности самой карточки. Поэтому, проходя через карточку, электрическое поле специфическим образом деформировалось,
Бейли бесстрастно читал предложенный ему материал. Первым был Фрэнсис Клаусарр; тридцати трех лет, арестован два года назад, причина ареста — подстрекательство к беспорядкам, служащий компании «Нью-Йорк Йист», домашний адрес, происхождение, цвет волос, глаз, особые приметы, образование, послужной список, психоаналитическая характеристика, описание физического состояния, дополнительные сведения и, наконец, порядковый номер трехмерного снимка в архиве фотоснимков преступников.
— Фотографию проверили?
— Да, Элайдж.
Вторым был Пол Герхард. Бейли просмотрел данные о нем и сказал:
— Все это бесполезно.
— Я уверен, что это не может быть бесполезно. Если существует организация землян, способных на преступление, которое мы расследуем, то эти двое наверняка ее члены. Разве это не очевидно? И разве в таком случае не следует их допросить?
— Мы ничего от них не добьемся.
— Они оба были и у обувного магазина, и в столовой. Они не могут отрицать этого.
— В том, что они были там, нет преступления. Кроме того, они могут отрицать это. Просто скажут, что их там не было, и все. Нет ничего проще. Как мы сможем доказать, что они лгут?
— Я их видел.
— Это не доказательство, — рассердился Бейли. — Ни один суд, если до него когда-нибудь и дойдет, не поверит, что вы можете запомнить два лица в миллионной толпе.
— Но я действительно могу.
— Конечно. Вот и скажите им, кто вы на самом деле. Как только вы это сделаете, вы больше не свидетель. Ни один суд на Земле не будет иметь дело с таким, как вы.
— Выходит, вы передумали?
— О чем вы?
— Вчера в столовой вы сказали, что нет нужды их арестовывать. Вы сказали, что, если я запомню их лица, мы сможем арестовать их в любое время.
— Ну, я недостаточно хорошо взвесил ситуацию, — объяснил Бейли. — Что-то на меня нашло, какое-то умопомрачение. Это невозможно.
— Даже учитывая их психологию? Они ведь не будут знать, что у нас нет доказательств их соучастия в заговоре.
— Слушайте, — Бейли начал терять терпение. — Через полчаса я жду доктора Джерриджела из Вашингтона. Ничего, если вам придется подождать, пока я с ним поговорю? Не возражаете?
— Я подожду, — ответил Р. Дэниел.
Энтони Джерриджел оказался педантичным и очень вежливым человеком среднего роста, совсем не похожим на одного из самых эрудированных специалистов по роботехнике на Земле. Он опоздал почти на двадцать минут и очень долго извинялся по этому поводу. Побледневший от напряженного ожидания, Бейли не очень вежливо отмахнулся от его извинений. Он проверил, выполнена ли его заявка на конференц-зал Д, еще раз повторил, чтобы их ни при каких обстоятельствах не беспокоили в течение часа, и повел доктора Джерриджела и Р. Дэниела сначала вниз по коридору, затем наверх по трапу, а оттуда — к двери, ведущей в один из залов, защищенных от лучевого прослушивания.