Миры Филипа Фармера. т. 3. Лавалитовый мир. Гнев Рыжего Орка
Шрифт:
— Джим, я два раза говорила с отцом, — возбужденно сказала Джиму Санди. — Он всегда поговаривал о разводе с Куо, но это были только слова. Мысль о разводе ему противна. Ну а сейчас он вроде бы дозревает. Он знает, как мне не хочется уходить из больницы и возвращаться домой. Просто ужас. А почему? Потому, что там Куо!
Она никогда не называла Куо матерью.
— Ну а может, ты как-то приспособишься к своей Куо? — спросил Джим.
— Нет. Это возможно, только если она тоже пройдет терапию, как-то изменит себя. Для танго, знаешь ли, нужны двое.
В столовой стоял гам, хотя были там и тихие уголки, где сидели ушедшие в себя. Джим и Санди сели напротив милой, славной и хрупкой девушки по имени Элизабет Лавенца. Ее отчим-извращенец насиловал ее с десятилетнего возраста. Несколько месяцев назад этот монстр, как всегда называла его Элизабет, попытался ее убить за то, что она хотела позвонить в полицию. Она спаслась, засунув телефонную трубку ему в рот и стукнув по голове кочергой. Это были единственные насильственные действия за всю ее жизнь, и она страдала чувством вины за то, что их совершила (у Джима это никак не укладывалось в голове). Потом Элизабет выскочила из дома на улицу. Отчим быстро очухался и погнался за ней. Он душил ее, когда подъехала полицейская машина.
Для входа в иные вселенные Элизабет использовала то, что называла своим энергоблоком: пять томиков Фармера, связанные вместе. Эта батарея открывала ей путь. Так делали еще несколько человек из их группы.
За другим столиком, сбоку от Джима, сидела компания, очень интересовавшая его. Там шептались, сдвинув головы насколько только можно. Свою вселенную они придумали сами с помощью доктора Порсены. Хотя формально она входила в Многоярусный мир, его автор вряд ли сумел бы изобрести нечто подобное. Правил ею властитель по имени Кефалор, представляющий собой мозг размером со всю карманную вселенную — он сам и был вселенной. Населяли ее электрические заряды в форме нейронных импульсов мозга Кефалора. Группа так и называлась — Нейронные Импульсы. Джим думал, что это было бы потрясное название для рок-группы.
Между членами группы существовало соглашение — когда Кефалор забывает что-нибудь, один из импульсов умирает. И человек, представляющий этот импульс, тоже. Но он или она может вернуться в качестве новой мысли, уже с другой индивидуальностью.
Джим слышал, что гармония в группе несколько нарушилась. Одна девочка заявила, что она и только она представляет собой подсознание Кефалора. А поскольку подсознание управляет сознанием, все прочие нейроимпульсы должны подчиняться ее приказам. Этого следовало ожидать. Она и в Веллингтон попала потому, что все время стремилась всеми командовать.
После ленча Джилмен Шервуд и Джим отошли в уголок. Поблизости никого не было. Джилмен раскрыл ладонь — в ней было пять «черных красоток», капсул с допингом.
— Вообще-то цена два доллара за штуку. Но в первый раз скидка. Всего доллар за каждую.
Джим протянул ему десятку и одновременно взял капсулы. Джилмен открыл бумажник, набитый бумажными деньгами, и отсчитал Джиму сдачу.
— Добро пожаловать обратно в реальный мир, — сказал он.
— Это
— Конечно, — улыбнулся Шервуд. — Но если временное перейдет в постоянное, я твой.
Джим, ненавидя и Шервуда и себя, повернулся и ушел. Вечером он долго сидел, глядя на «черных красоток» — теперь они не казались ему такими уж красивыми. Как поступил бы Орк? Джим не знал, честно не знал. Орк иногда вспоминал о наслаждении, которое получал от разных наркотиков. Но у Джима создалось впечатление, что у тех снадобий не было отрицательных побочных эффектов и к ним нельзя было привыкнуть.
Во всяком случае, Орк не нуждался в наркотиках, чтобы придать себе мужества.
А тут еще доктор Порсена. Его бы, безусловно, очень разочаровало, если бы его пациент взялся за старое. Но ведь у меня-то еще привычки нет, подумал Джим. Я не наркоман, как назвал бы меня отец. Просто пользуюсь этим делом время от времени. Хотя, если уж честно, в этом году он принимал допинги с глушителями и курил марихуану чаще, чем в прошлом. Но отсюда все равно далеко до прыжка в цирковой фургончик под названием «привычка».
Или не так уж далеко?
Через полчаса Джим вздохнул, встал со стула и спустил капсулы в туалет, хотя и не без сожалений.
Еще через десять минут он пролетел сквозь круг в центре пентры.
Глава 23
Орк корчился в муках на сверкающем твердом полу. Здесь больше никого не было, так зачем разыгрывать из себя стоика. Он вопил в голос.
Джим страдал не меньше Орка, хоть это было нечестно — у него ведь тела не имелось. Надо бы сразу вернуться на Землю и подождать, пока у Орка не утихнет боль. К несчастью, Джиму никак не удавалось сосредоточиться на технике возврата. А к тому времени когда он сконцентрируется, уже и ощущения будут не такие мучительные.
Орк, полуослепший от жгучей боли в пятках и ягодицах, все же видел, что находится в огромном туннеле. Стены блестели в свете, испускаемом шестиугольными насекомообразными созданиями, висевшими повсюду. Кроме них, свет давали круглые кнопки на потолке, стенах и полу. Вперемешку с ними росли густые подушки чего-то зеленого, напоминающего лишайник.
Посреди туннеля шла глубокая канава, по которой бежала чистая вода. Орк неуклюже подошел к ручью, влез в него и погрузился по шею. Вода обжигала холодом, но и успокаивала, унимая жар в крови и немного смягчая боль.
Из воды Орк видел кровавые отпечатки, которые оставил на кристаллическом полу. Когда он прыгнул через врата, луч отсек ему самые краешки пяток и ягодиц. Со временем это заживет, но будет ли у него время?
Пока что это зависело от того, сколько он еще потеряет крови. А если выживет, то сколько сможет продержаться в поисках пищи и врат. Если врата, конечно, где-то близко. Орк сомневался в этом.
Лос сказал, что врата с Антемы ведут обратно в родной мир Орка. Ложь. Нет такого места на его планете.