Миры Филипа Фармера. Том 5
Шрифт:
Круассан застонал и попытался встать. Дункан снова огрел его по голове, хотя и послабее, чем в прошлый раз. Заткнув за пояс нож и пистолет Круассана, Дункан подошел к Майке Донг. Та сидела смирно, лицо ее кривилось от страдания и ненависти.
— Это тебе вместо костыля. — Дункан швырнул ей сук.
Когда они вернулись к дубу, Круассан начал приходить в сознание. Лицо его, и без того бледное, совершенно посерело, когда он сообразил, что случилось.
— Возвращаемся из мертвых, — радушно поприветствовал его Дункан, вытаскивая из мешка хлеб, сыр, банку саморазогревающегося супа и ложку.
Ел он молча, положив одну руку на рукоять пистолета. Круассан
— А теперь возвращаемся, — заявил Дункан, покончив с едой и запихав обратно в мешок ложку и пустую банку. Он помахал пистолетом. — Идите вперед. И не делайте глупостей. Если хоть один из вас дернется, пристрелю обоих.
Они же убьют нас, — пробормотал Круассан.
— Если каменатор у них под рукой — вряд ли. — Дункан жестоко усмехнулся. — Насколько я знаю, Локс считает убийство крайней мерой. Так что дорога вам — на склад, к остальным. Кто знает, может, вам повезет, и вас найдет кто-нибудь — лет через триста.
— Да это все равно что убить нас, — простонал Круассан.
— Выбирай!
Причитая и всхлипывая, предатели надели рюкзаки. Дункан отдал Круассану факел и приказал идти первым.
— А я с факелом пойду за вами, — сказал он. — И помните — если один из вас попытается сбежать, я застрелю обоих. А теперь пошли вниз.
Круассан высморкался в рукав и повернулся, собираясь лезть в дупло. На секунду Дункана ошеломил визг Круассана и Донг, потом он разглядел в дупле бородатую физиономию падре Коба, похожего на только что очнувшегося от спячки медведя.
— Хо-хо-хо! — прогрохотал падре. — Клянусь святым Николаем [10] , что за славная компания подобралась!
Он вылез из дупла. На нем была все та же ряса, но в руке он сжимал протонный пистолет с полуторафутовым стволом и большим магазином.
— Я так и знал, что вы пойдете этой дорогой, — бросил он Круассану, а Дункана спросил: — Ты так смотришься, словно бежал через десять преисподних Ти-ю. Что случилось?
Дункан рассказал.
— Ты счастливчик, Уильям, — проговорил падре. — Надеюсь, что твоя удача перейдет и на нас. Кроме этих гадов, которые, увы, относятся к роду человеческому и требуют соответствующего обхождения.
10
Подходящая клятва — святой Николай покровительствует, помимо всего прочего, ворам.
— Это ты к чему? — спросил Дункан.
— К тому, что пристрелить их мы не можем. Надо дать им шанс на спасение.
Чтобы добраться до дна шахты, им потребовалось три четверти часа. Дункан удивился, обнаружив, что комната пуста.
— Все вернулись на склад, кроме тех, кто отправился тебя искать, — объяснил падре. — Последний груз размещен, и дирижабль улетел. Все спокойно — во всяком случае, пока.
Прошло два часа, прежде чем всем поисковым отрядам передали, что пропавший найден, и спасатели вернулись. Еще одну задержку вызвало то, что предатели настаивали, что Дункан лжет. Круассан и Донг утверждали, будто Дункан пытался дезертировать, а они последовали за ним, но он застал их врасплох и обезоружил, так что им удалось лишь выиграть немного времени для поисковых групп. Локс сказал, что подвергнет всех троих туману правды, и Круассан во всем сознался.
— Смотреть на вас жалко, — бросил в сердцах Локс и махнул рукой, подавая сигнал двоим парням, назначенным
Те схватили визжащих и сопротивляющихся предателей и запихнули в цилиндры. Дункан про себя порадовался, что детей увели. Даже ему, пострадавшему, стало нехорошо.
Дверцы захлопнулись, и падре нажал на две кнопки на панели управления. Секундой позже дверцы распахнулись, и из цилиндров выпали каменно-твердые тела Круассана и Донг. Кулаки их были подняты, замерзнув в то мгновение, когда они колотили в окошки изнутри. Тела оттащили к шахте и столкнули вниз. Четверо спустились следом, чтобы отволочь тела в туннель.
— Мы могли бы их и здесь оставить, — пояснил Локс, указывая в сторону молчаливых шеренг. — Но они бы не устояли, падали. А кроме того, вдруг правительство пошлет ревизора? Иногда так случается. Мы же не хотим, чтобы этих двоих нашли. Тогда власти узнают, что это место используется не совсем по назначению. И ганки начнут искать, пока не найдут тайной двери.
Позже, оставшись с Дунканом наедине, Локс сказал:
— Завтра я тебе сообщу, что мы собираемся с тобой делать. Если ты, конечно, согласишься.
— Я готов ко всему.
— Отлично! Но такие вещи за один день не делаются.
Когда наступил вечер и отряд спустился вниз, в спальный зал, Локс куда-то исчез. Дункан подумал, что главарь отправился в комнату с банком данных, чтобы завершить дела, прерванные прилетом дирижабля.
Спал Дункан долго и, судя по тому, как затекло его тело, крепко. В памяти сохранился один кошмар: Майка Донг и Мел Круассан, окаменелые, выкатывались из тумана, точно на колесах, тыча в него обличающими перстами. Глаза их горели огнем. Дункан проснулся со стоном, хотя вчерашняя головная боль почти прошла, и обругал себя. Разумом он понимал, что не должен сожалеть или испытывать угрызения совести. Но, как все граждане, он был с рождения приучен ненавидеть насилие. Что, напомнил он себе, впрочем, не мешало правительству использовать насилие против преступников. А он сам, если верить психику, когда-то был органиком, убившим нескольких человек.
После зарядки и завтрака он почувствовал себя намного лучше. Вместе с Локсом и Кабтабом он направился в банк данных. Решающий включил компьютеры и показал на стенной экран, где высветились три фотографии Дункана — анфас и два профиля, — а под фотографиями биографические данные.
— Посмотри внимательно, прежде чем мы распечатаем удостоверение личности, — потребовал Локс. — Если возражаешь против чего-то или найдешь расхождения в данных, все, что может вызвать проблему, необходимо изменить до распечатки.
Через десять минут машина выплюнула керамическую карточку.
— Выглядит как настоящая, — заметил Дункан.
— Она и есть настоящая. А данные, подтверждающие это, внесены в банк. Но если у кого-то возникнут подозрения и он начнет копать глубже, у тебя будут неприятности. Впрочем, чтобы доказать, что карточка поддельная, потребуется немало времени.
— Так я теперь Дэвид Эмбер Грим?
— Да. Гражданин штата Манхэттен, инженер-программист второго класса, переданный сельскохозяйственному комплексу Нью-Арка, штат Нью-Джерси. Твое прошение о переезде в Лос-Анджелес было удовлетворена. Вторник Лос-Анджелеса как раз принимает иммигрантов различных этнических групп из некоторых штатов Северной Америки и Индии взамен пятидесяти тысяч, отосланных в Китай. Ты входишь в двадцатую группу из Манхэттена. Выбирай, как поедешь — экспрессом, в окамененном виде, или на пассажирском поезде. Второе медленнее, зато страну посмотришь.