Миры Филипа Фармера.Том 08. Магический лабиринт
Шрифт:
— Может, эти двое — его родители, — сказала она теперь.
В покоях было на что посмотреть, но Бёртон гнал всех дальше.
Через двести футов показалась площадка — первая, которую они увидели в правой стене. Бёртон слез и осмотрел шахту. Ее дно приходилось вровень с полом, а верхушка была не дальше чем в пятидесяти футах.
В ней плавали прядки тумана, проникающие снаружи и через вентиляцию.
Бёртон убрал голову.
— Думаю, она выводит в наружный купол, через который прошел Пискатор.
Японец, умный и смелый, поступил, возможно,
Шахта, впрочем, не похожа на все другие — она очень коротка и ведет только вниз, если смотреть сверху. Возможно, поле включается, как только кто-нибудь ступает в нее. А вот чтобы подняться отсюда наверх, нужен код. Или нет? Или дно действует так же, как и вершина, только в противоположном направлении?
И где сейчас Пискатор?
Чтобы проверить свою теорию, Бёртон ступил в шахту. Через три секунды он начал медленно подниматься вверх. На вершине он вышел в короткий металлический коридор, который загибался на конце и, несомненно, выходил в купол.
Из-за угла валил туман, но яркий свет обеспечивал хорошую видимость.
Бёртон пошел по коридору и сразу ощутил едва заметное сопротивление, которое росло по мере его продвижения.
Наконец, убедившись, что не сможет ступить дальше ни шагу, он повернул назад и беспрепятственно дошел до шахты. Спустившись вниз, он сделал краткий отчет.
— Поле действует в обоих направлениях, — заключил он.
— Судя по рапорту «Парсеваля», вход там только один, — сказал Нур. — Но ведь должно же быть еще какое-то отверстие — для аэропланов. А его на вершине башни нет — но, возможно, оно просто невидимо? И в нем тоже должно быть установлено этическое поле. Иначе туда мог бы проникнуть кто угодно. Включая Икса. Уж конечно, он не раз вполне легально вылетал отсюда на аэроплане.
— Ты забываешь о гипотетическом исказителе ватана, — сказал Бёртон. — Он-то и помогал Иксу проходить сквозь купол.
— Да, я знаю. Я хочу только сказать, что мы могли бы найти ангар для самолетов, научиться ими управлять и улететь отсюда, когда нам будет удобно.
— Неплохо было бы, чтобы их машины оказались легче в управлении, чем наши самолеты, — заметил Фрайгейт.
— Я не сомневаюсь, что так и есть.
— Слушайте, у меня идея, — ухмыльнулся Фрайгейт. — Пискатор был суфи и вошел сюда без труда. Ты тоже суфи с высоким этическим уровнем. Почему бы тебе не выйти наружу и не попробовать вернуться через купол?
Мавр усмехнулся ему в ответ:
— Ты хотел бы посмотреть, действительно ли я так праведен, как следует быть, да? Ну а вдруг я не смогу выйти? Или вернуться обратно? Нет уж, Питер. Это было бы напрасной тратой времени и проявлением гордыни с моей стороны. Ты это знаешь и все же подзуживаешь меня. Дразнишь. Тебе, как ученику, недостает порой уважения к учителю.
Все вернулись в свои кресла и медленно двинулись вдоль закругленного коридора. Бёртону начинало казаться,
Но что же делать? Указателей на стенах нет, а если бы они и были, никто не смог бы их прочесть. Досадно и утомительно колесить вот так по коридорам, но нельзя же сидеть на одном месте и надеяться, что Икс найдет их сам. Он, может, и придет, но с оружием, против которого они бессильны. Это уж наверняка.
Им и так уже повезло найти зал Совета Двенадцати, резиденцию Моната Грраутута и верхний вход. Возможно, лаборатория Икса или его контрольный пульт находятся рядом с его жильем.
Караван проехал мимо закрытой двери. Здесь таких тысячи. Нет времени открывать каждую.
Но футах в тридцати за ней Бёртон вскинул руку, дав сигнал остановиться.
— В чем дело? — спросила Алиса.
— Да так, чутье.
Он опустил свое кресло на пол.
— Проверить недолго.
Он нажал кнопку у двери, и дверь бесшумно скользнула вбок. За ней была громадная комната с бесчисленным оборудованием на столах и множеством шкафов вдоль стен. Здесь лежал всего один скелет — и этот человек, очевидно, погиб при взрыве, когда проходил мимо одного из шкафов или работал там. Со шкафа снесло верхушку, если судить по искореженному металлу, кускам какого-то стеклянистого вещества на полу и осколкам металла внутри скелета. Он лежал в двадцати футах от разбитого шкафа, и под ним на полу виднелись темные кровяные пятна.
Рядом лежала сбитая взрывом со стола металлическая конструкция в форме звезды, испуская нечто похожее на разноцветные тепловые волны.
Прямо перед Бёртоном, ближе к центру комнаты, стояло на полу пустое летающее кресло. Оно стояло боком, и на его подлокотнике виднелся свежий кровавый след.
Сразу за креслом на цилиндре двухфутовой высоты вращался большой диск. По его периметру располагались шкафы и пульты. В центре диска находилась неподвижная платформа, а на ней, на стуле из какого-то полупрозрачного материала, сидел человек. Перед ним, на пульте с наклонной панелью, светилось несколько экранов. Сидя к Бёртону боком, человек поворачивал какой-то тумблер, сосредоточив все внимание на самом большом экране.
Бёртон, приложив палец к губам, другой рукой сделал знак своим спутникам слезть с кресел. Потом достал револьвер и жестом же велел остальным сделать то же самое.
У оператора были длинные ярко-рыжие волосы, белая кожа, и повернутый к Бёртону глаз не был раскосым. Не будь он так толст, Бёртон мог бы и не узнать его. Но жир за столь короткое время убрать нельзя.
Бёртон медленно вошел в дверь и направился к нему. Остальные рассыпались позади, держа оружие наготове.
Когда они подошли к человеку на шестьдесят футов, он увидел их. Он вскочил со стула, скривился и сел обратно. Его рука, нырнув в углубление под панелью, извлекла оттуда прибор с пистолетной рукояткой, дулом длиной в фут и окружностью в три дюйма и сферой размером с большое яблоко на конце дула.