Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио
Шрифт:
Хербер, покоясь в специальном экспедиционном кресле рядом с капитаном Арнандом Сингхом, наблюдал за поворачивающимся под кораблем полукругом, который был нужной им планетой инверпространством.
– Впечатляюще, вам не кажется, капитан?
Мусульманин молча кивнул. Это был громадный мужчина, производивший впечатление уравновешенного и хорошо подготовленного.
– Это напоминает мне хадж, мистер Хербер, - заметил он.
Уилсон Хербер отвел глаза от круглого корабельного экрана и взглянул на смуглокожего офицера.
– Гм... Хадж? Это еще что?
– Так мой
– Послушай-ка, малыш, - перебил его Хербер.
– Запомни одно: мы будем ничуть не хуже, чем они, и они знают это, иначе не делали бы нам никаких приглашений. Мы здесь для того, чтобы установить дипломатические отношения, как с любым иностранным правительством. Так что держи эти мысли насчет хаджа при себе.
Мусульманин ничего не ответил, только слабая улыбка тронула его губы от хвастовства спутника. Первые земляне прибыли с визитом на родину Повелителей, а он трактует это словно поездку в зарубежное посольство в Новом Нью-Йорке.
Старик ему нравился, хотя капитан и испытывал здоровую неприязнь к прирожденым политикам, которых тот символизировал.
Но все посторонние мысли как отрезало, когда бортовые системы предупредили о скором обратном переходе.
– Лучше обложитесь подушками, сэр, - посоветовал он и помом защитным прокладкам лечь вокруг тела старика.
– Мы почти достигли перехода.
Чудесно оборудованный дипломатический корабль Хербера неподвижно застыл среди переменчивых красок инверпространства и резким толчком оказался снаружи.
В нормальном пространстве планета выглядела еще более величественно. Сорокакилометровой высоты здания нежных пастельных тонов тянулись к небу. Огромные корабли сновали туда -сюда, в считанные минуты преодолевая расстояния между двумя обширными континентами. Повсюду виднелись конструкции неведомого назначения, свидетельства высокоразвитой науки и утонченной культуры. Повсюду виднелись свидетельства высочайшего интеллекта этого народа. Хербер сидел рядом с капитаном и улыбался.
– Мы можем научиться у этой расы великому множеству всяких разностей, Сингх, - сказал он тихо, чуть ли не почтительно.
Его ссохшееся, морщинистое лицо разгладилось, на нем запечатлелось выражение покоя. Они достигли последнего предела, они обнаружили меж звезд своих братьев.
– А теперь предъявим наши полномочия. Сингх, будьте добры, передайте мне излучатель... Так, хорошо. Благодарю. Надеюсь, они поспешат выслать корабли эскорта. Я не могу дождаться, чтобы увидеть этот мир, узнать секрет их моментальных кораблей. Поглядите, как они исчезают и появляются снова! Одного этого достаточно, чтобы погубить мой картель! Поразительно, что за материал они здесь используют! Не могу дождаться... Ну ничего, всему свое время.
– Он прижал излучатель к губам, и передатчик отправил сообщение: - Мы, посланцы планеты Земля, прибыли, чтобы предложить вам дружбу и знания своей родины. Мы надеемся, что у наших братьев из золотого мира все в порядке. Мы запрашиваем посадочные инструкции.
Они ждали. Сингх обнаружил космопорт, огромный, расходившийся восьмимильной ширины полосами, с гигантскими
Наконец, пришел ответ.
– Овооо, совау, вавооо, еееуаххх, воооо...
Сморщенное гномье личико Хербера скривилось от раздражения.
– Переведите мне это, капитан. Да будь ты проклят, парень, переводи! Мы не можем позволить себе нарушать предварительные процедуры из-за каких-то там неожиданностей!
Капитан поспешно включил транслятор и зазвучали слова перевода. Снова и снова повторялось одно и то же сообщение, адресованное братьям с Земли. Уилсон Хербер слушал, и его морщинистое лицо было переполнено такими эмоциями, которым даже он сам не мог бы подобрать название.
Немного погодя они уже не утруждали себя слушанием. Они просто сидели в кабине дипломатического корабля, разглядывая золотой мир, мир их межзвездных братьев, и слова глухим эхо отдавались у них в ушах:
– Пожалуйста, пройдите к черному ходу. Пожалуйста, пройдите к черному ходу. Пожалуйста...
Дождик, дождик, перестань
Порой мне кажется, что хочется быть уткой, думал Хуберт Краузе.
Он стоял у стола, глядя в окно на воду, которую темные небеса начали проливать на землю, и его мысли неслись потому же кругу, который был проделан ими много лет назад.
– Дожди, дождик, перестань, я поеду...
– запел он вполголоса.
– Краузе! Отойдите от окна и займитесь анализом сводок погоды, иначе я отправлю вас прогуляться на улицу, чтобы не любовались понапрасну!
Голосу были присущи все атрибуты наждачной бумаги, и он царапнул по чувствам Хуберта ничуть не хуже, чем настоящий наждак. Хуберт невольно вздохнул и повернулся. Мистер Бейген стоял, багровый и раздраженный, обрамленный массивным косяком - ореховое дерево - двери, ведущей в его кабинет.
– Я только взглянул на дождь, сэр. Как видите, мои прогнозы оказались верными. Начался продолжительный период осадков...
– начал Хуберт.
– Чепуха!
– проревел мистер Бейген.
– Чушь, и ничего больше! Я не раз говорил вам, Краузе, оставьте предсказания тем, кто получает деньги за такую работу, заботьтесь о своих бумажках, а умственной деятельностью пусть занимаются люди, располагающие оборудованием. Затяжные дожди, надо же! Все мои отчеты говорят о ясной погоде. И давайте, чтобы мы в последний раз видели, что в рабочее время вы занимаетесь чем-то еще, кроме своих непосредственных обязанностей, Краузе. А рабочее время - в восьми тридцати до пяти шесть дней в неделю!
Быстро окинув взглядом помещение, заставив всех служащих окаменеть или зайтись мелкой дрожью, Бейген скрылся в своем кабинете. Дверь громко захлопнулась за ним.
Хуберту показалось, что он уловил часть предложения, прозвучавшего до того, как дверь закрылась окончательно. Ему показалось, что он разобрал слово "идиот", но он не был в этом уверен.
Хуберту не понравился он, каким мистер Бейген заявил, что в последний раз желает видеть его где-либо, кроме рабочего места. Это прозвучало скорее как просьба, а не требование.