Миры неведомые
Шрифт:
– Разрешите, Виктор Петрович!
– как школьница, подняла руку Наташа.
– Пожалуйста.
– Мне кажется, - заметила она, - характер вулканических процессов тут бурный, как вы сказали, и выделяется много газообразных продуктов. Прежде чем найти выход, эти газы создавали пустоты внутри вязкого вещества лавы, а затем вырывались наружу. Может быть, таким образом и возникали круглые пещеры с узкими выходами?
– Может быть. Не знаю, я ведь не геолог. Но продолжаю. Дальше оказалась пещера с высоким сводом. Дно ее занимало озеро вроде того, что мы видели с Иваном Платоновичем. В глубине копошились разные головоногие, примитивные двустворчатые. Кажется, были и цистодеи. У меня глаза
– Значит, этот коридор дальше должен подниматься, - заметила Наташа.
– Иначе вода из бассейна вытекла бы через него.
– Конечно. Но ясно было и другое. Будучи замкнутым, такой коридор должен быть наверху заполнен воздухом, иначе атмосферное давление загнало бы туда всю воду из озера. Вот в чем дело! Значит, вода - это как бы естественная пробка, может быть закрывающая от всякого сообщения с наружным воздухом другую пещеру. Я и подумал, не находится ли там, за коридором, созданный самой природой заповедник, где и возможно найти разгадку, над которой я бьюсь столько лет.
Наташа от волнения сжала руки:
– И вы пробрались туда?
– А как же иначе! На мне был скафандр, оружие в руках… Кто бы мог удержаться от искушения тотчас перебраться к другому берегу!
– Вы прямо юноша, Виктор Петрович!
– покачал головой Сандомирский.
– Жаль, что меня не было с вами!
– вздохнула Наташа.
– Только тебя там не хватало, - проворчал Владимир.
Академик продолжал рассказ:
В полу пещеры оказалось углубление, наполненное водой. Без долгих размышлений я полез в воду. Вижу, отверстие как отверстие. Проник туда. Шагов сто пришлось двигаться в глубину. Затем коридор начал подниматься. Представляете? Таким образом я очутился в другой пещере, еще большей по размерам, чем первая. Воздух в ней был до предела насыщен влагой. Проба атмосферы показала потом, что состав воздуха был тут другой, чем снаружи. В пещере оказалась газообразная смесь азота, метана, аммиака, циана, углекислоты и, конечно, водяных паров. Анализ указал также на наличие спиртов и альдегидов. Впрочем, и без анализа не было никакого сомнения, что в этой закупоренной водой пещере сохранилась древняя, первичная атмосфера Венеры. Я как бы продвинулся в глубь веков на несколько миллионов лет.
– Как интересно!
– не выдержала Наташа.
– Очень интересно!
– А первичные коллоиды?
– Погодите, не всё сразу. Всякий рассказчик самое интересное приберегает к концу… Слушайте дальше! В полу пещеры оказалось углубление, наполненное водой, - вроде как бассейн. Понятно, откуда взялась эта вода - когда температура понизилась, влага выпала из первичной атмосферы. Образцы ее в этих банках. Если наши представления о происхождении жизни правильны, то только здесь, в этом горячем водоеме, окруженном древней атмосферой, и можно найти первичные коллоиды.
В лаборатории воцарилась тишина. Люди присутствовали при чудесном научном открытии. Но и сам докладчик был явно взволнован.
– Представляете, с каким
В надежно закупоренных банках плавали в воде едва заметные и ничем не примечательные на вид скопления слизи.
– А где же коацерваты?
– спросила Наташа.
– Внутри этой массы должны формироваться отдельные первичные коацерватные капли. Ведь так вы нам объясняли? В них и начинаются первые явления обмена веществ? Так ли я вас поняла?
– Так. В частности, возникает способность к ассимиляции химических соединений из окружающей среды и к самостоятельному росту. Я вам сейчас это покажу. Но, к счастью для нас, все вещества, которые пригодны для питания, уже были использованы и процесс роста этих коллоидов должен был прекратиться. Таким образом, они подверглись как бы естественной консервации и сохранились в первоначальном виде. Вот смотрите, что показывает микроскоп. Внимание! Я проектирую на экран частицу студенистой массы, помещенную в капельке воды из горячего болота.
Свет в лаборатории опять погас, и на экране стало видно, как в прозрачном поле возникают плотные образования, еще лишенные строго определенной формы и границ. Они увеличивались в объеме прямо на глазах, подвергались делению и размножению.
– Видите? Клеток еще нет, но процессы жизни, роста и размножения уже происходят!
В голосе ученого слышались нотки торжества. Он был счастлив в эти минуты, увенчавшие победой его упорные поиски. Но и остальные астронавты смотрели с огромным волнением на удивительное зрелище - зарождение жизни, впервые открывшееся глазам человека.
И вдруг Николай Александрович Сандомирский, обычно сдержанный и, во всяком случае, человек весьма солидный, порывисто вскочил и стал крепко трясти академику руку. Это была не его область работы, но в коллективе астронавтов все задачи были общим делом. Люди беззаветно помогали друг другу в освоении тех или других знаний. Это был действительно сплоченный коллектив. Удачу Виктора Петровича считали общей удачей, и все ликовали. Каждый считал долгом выразить ученому свое восхищение.
Взволнованные событием, астронавты разошлись по каютам на отдых. На вахте остался Владимир. Но провести эту ночь в мирном сне путешественникам не удалось.
В три часа пятнадцать минут пополуночи по земному времени, когда небо Венеры было совсем чистым и никакие тучи не носились ниже слоя постоянного облачного покрова, а ветер почти затих, берег и все находившееся на нем вдруг неожиданно потряс страшный подземный удар. Спавших крепким сном астронавтов толчок сбросил с коек. Полуодетые, они устремились в салон.
Новый, еще более мощный удар не позволил им устоять на ногах. Невидимая сила бросила людей на пол. Когда они поднялись и, толкая друг друга, перебежали в рубку, их взорам открылась потрясающая картина.
Высокий берег, состоявший из огромных колонн базальта, на глазах менял свои очертания. Глыбы камня поднялись вверх, вспучились чудовищным горбом и вдруг дали трещину, расколовшую берег сверху до самого моря. Туда, где стояли стратоплан и вездеход, с грохотом понеслась лавина камней. В одно мгновение обе машины скрылись под грудой обломков. Вода в бухте кипела, пенилась и вдруг хлынула в раскрывшуюся брешь. Послышалось шипение, скорее напоминающее рев, и, когда воды моря встретились с раскаленной лавой, вверх взметнулось огромное облако пара, а дно бухты, еще недавно закрытое слоем воды, поднялось в обнаженном виде.