Миры обетованные
Шрифт:
Затем я показала Хокинсу оба письма Бенни. Обе шифровки.
— Думаешь, Бенни увяз в этом дерьме посерьезней, чем ты? — спросил Хокинс.
— Не сомневаюсь. Могу судить об этом уже по тому, что о некоторых своих поступках он даже мне боится говорить, — ответила я Джеффу.
— Но он, как следует из письма, посетил ФБР. Или, по крайней мере, решил связаться с ними. Через тебя.
Я опустила голову.
— Ты наведешь справки?
Джефф замялся.
— Марианна, ты действительно хочешь, чтобы я занялся этим делом? И уверена в том, что ты персонально не совершила ничего противозаконного?
— Не
— Все равно, и это может быть достаточно опасно. — Джефф надолго задумался, потом поднял на меня глаза. — Ладно, я выясню. Да и пока нет никаких оснований подключать тебя напрямую к ФБР. Давай подождем немного. Вот приедем в Женеву, и я схожу в Интерпол, позвоню от них.
— От них?
— Особо защищенный канал связи, — пояснил Хокинс. Он взял письма Бенни и принялся внимательно изучать их. — Кстати, ты на днях не звонила в Ново-Йорк? — спросил Джефф.
— Нет. Слишком дорого. Невероятно дорого, — ответила я.
— На что-то Бенни тебе тут намекает, — сказал Джефф. — Почему он пишет слово «Небеса» с заглавной буквы? «Взывая к Небесам, ты обретешь спокойствие на сердце, твердость духа», — процитировал Джефф.
— Дорогого стоит.
— Не знаешь фамилию Кэтрин? Или к какому клану она принадлежала? — спросил Джефф.
— Нет, не знаю никаких фамилий. Общаясь, мы обращались друг к другу по именам, — сказала я.
— Когда она умерла? Число? Ты можешь точно назвать дату.
— Могу, если загляну в свой дневник, — пообещала я. За день до смерти Кэтрин мы ходили в театр на «Хлою».
— Нью-йоркские медики должны были произвести вскрытие трупа и выписать свидетельство о смерти. Это для нас — чрезвычайно значимо, — сказал Джефф. — Попробуй представить себе людей из той группы, их внешность. Нет ли среди них лиц с особыми приметами? Мы постарались бы установить их фамилии.
Я поведала Джеффу о глазных протезах Джеймса, сообщила адрес дома, в котором мы встречались с Джеймсом на собраниях. Пока я пыталась припомнить новые подробности, Джефф сделал, кое-какие пометки в своем блокноте. Все-таки я поступила очень правильно, доверившись Джеффу. Бенни освободил меня от тяжкого бремени тайны. Не исключено, что у меня будут неприятности после общения с офицерами ФБР, но я сильно сомневаюсь, что они выловят меня и, к примеру, отравят.
Когда я закончила свое повествование, Хокинс молча закрыл блокнот. Он не захотел комментировать мои слова.
— Думаешь, я идиотка? — обратилась я к Джеффу.
— Ну, зачем так резко! Наивная, это да… И Бенни не сообразительнее. На первый взгляд, вы нарвались на группу головорезов, охваченных манией величия. Люди в группе звезд с неба не хватают, но помешаны на идее, как, например, религиозные фанатики из индийской секты душителей. Это, конечно, не значит, что для тебя и Бенни они менее опасны, чем боевики из крупной организации. Это, напротив, делает их более опасными. Ведь они ни перед кем не обязаны отчитываться, а значит, их никто не контролирует.
Хокинс отпил немного вина из стакана и тихим голосом продолжил размышлять вслух:
— Особого внимания заслуживает тот факт, что Бенни обнаружил у себя в квартире «жучка». Так и напрашивается вывод, что вы имели дело с дилетантами, у которых большие проблемы с финансами и даже нет средств на приобретение современных подслушивающих устройств. Но, с другой стороны, они могли пристроить к тебе нечто более совершенное, нежели «жучок», и абсолютно невидимое. Причем не из магазина, и по цене куда меньшей, чем тысяча долларов. Не в такой ли роли они намеревались использовать Аронса?
— И нужно было испытать его. ч
— Совершенно верно, — похвалил меня Джефф. — А Бенни совершил серьезнейшую ошибку, попытавшись сыграть с ними контригру и что-то там украдкой разнюхать. Он мог бы выступить против Джеймса и в этом случае был бы наказан в соответствии с законами банды. Бенни, однако, пошел другим путем и дал Джеймсу все основания считать, что Бенни Аронс — подсадная утка, шпион.
— Надеюсь, сейчас он уже в безопасности, — сказала я.
— Из твоих слов я понял, что Бенни намеревается пробраться в Лас-Вегас, приобрести там новые документы и объявиться с ними в одном очень укромном местечке, так? — спросил Джефф. — Вероятно, он заставил крепко поволноваться Джеймса и его людей. Вероятно, но не обязательно. Мои агенты, например, вне всякого сомнения отыскали бы Бенни. Отчего бы ребятам Джеймса не найти след Аронса?
— ФБР работает в Неваде? — поинтересовалась я.
— Официально, конечно же, нет. Но, наверное, дети и те знают, что в Неваде — тысячи сторонников американской демократии, людей, сочувствующих нам. О чем тут говорить? Кое-кто из этих тысяч занят в подпольном бизнесе, связанном с изготовлением фальшивых документов. Бенни — чужак в криминальном мире. Такие рифы и мели, как наша агентура, ему не обойти. Держу пари, что наши парни из Вашингтона уже положили на Аронса глаз, если только они не сделали это давным-давно.
Внезапно меня осенило: да ведь Джеймс и его банда, рядясь в криминальную оппозицию, скорее всего, работают на официальный режим! Такое суперсекретное, созданное правительством формирование, в задачу которого входит слежка и контроль за инакомыслящими гражданами. С Джеффом, однако, своей догадкой я делиться не стала.
Хокинс убрал записную книжку в карман.
— Погода шепчет, а не прогуляться ли нам? — предложил мне Хокинс.
— Тогда пойдем к морю, — сказала я. — У меня что-то голова кружится, надо бы проветриться.
По ярко освещенным улицам шаталась праздная публика, но, приблизившись к пляжу на расстояние в несколько десятков метров, вы попадали в полосу кромешной тьмы — фонари над береговой кромкой были отключены. И в этот час на черном пляже народ кишмя кишел.
Мы занялись любовью под забором и вывеской на испанском: «Частное владение». Закон призывал нас соблюдать приличия, и в какой-то мере мы их соблюдали, сбросив с себя только часть одежды.
Вообще-то, я обожаю позицию, которая у нас в Ново-Йорке называется «стелющееся растение». Но вскоре я изменила план, в условиях земной гравитации он оказался трудновыполним. Намаявшись, Джефф сел на песок, прислонившись к вывеске спиной, а я легла рядом, положив голову Джеффу на бедро. И мы довели друг друга до исступления.