Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд...
Шрифт:
Вот что я скажу, Кемаль. Рорване — это примитивная фальшивка, рассчитанная на простаков. Они такие же туземцы, как и мы с вами!
Турок слушал его молча, и с каждой минутой глаза его все больше наливались гневом. Наконец он выпалил:
— Иуды! Если вы правы…
— Говорите тише. Конечно, я прав. Теперь все стало на свои места. Ясно даже, почему они вели нас так долго окружным путем. Рорванам надо было успеть построить этот лжепоселок!
Кемаль удивленно покачал головой:
— Никогда бы не подумал…
— Нас вели вперед и толком ничего не объясняли. Вначале рорванам помог языковой барьер, затем Эвери начал утверждать,
— Но зачем они делают это? Чего они хотят?
— Конечно, планету. Если мы сообщим парламенту, что Троас обитаем разумными существами, то на колонизации будет поставлен крест. Вот тогда планета окажется в их полном распоряжении, и рорване сами заселят ее. Когда мы разберемся, что нас надули, будет уже слишком поздно.
Кемаль вскочил на ноги с проклятием. Лицо его потемнело от гнева.
— Черт побери, неплохо задумано! И вы считаете, что они хотят убить нас?
— Нет. Они спасли Торнтона и фон Остена, хотя могли оставить их погибать в расщелине. Наш отрицательный доклад куда важнее, чем наши жизни. Но если они заподозрят, что мы раскусили их игру, то за наши жизни я не дам и дохлой мухи.
— Хорошо, тогда мы начнем СВОЮ ИГРУ, — улыбнулся Кемаль. — Мы тихо-мирно вернемся в свой лагерь, а затем…
— Не так все просто, Кемаль! Эвери в сговоре с рорванами.
Глава 16
На сей раз турок не сказал ничего, но его рука потянулась к висящему на поясе пистолету.
— Эвери… старина Эвери… — с нервным смехом произнес Лоренцен. — Он играл в этом обмане, быть может, главную роль. Это он говорил про непреодолимый барьер между нашими языками, мешал мне разобраться в этом самому. Он отвечал на наши вопросы от имени рорван — и делал это так, как считал нужным. Это он подолгу общался с ними, обсуждая все детали игры…
Лоренцен коротко пересказал подслушанный недавно ночью разговор Эвери и Джугау.
— Вы считаете, что Эвери причастен и к исчезновению «Да Гама»? — ошеломленно спросил Кемаль.
— Все сходится, не так ли? Первая экспедиция исчезла при невыясненных обстоятельствах. Вторая встретила при своей подготовке множество помех, включая неожиданную замену Руководства института Лагранжа. Земное правительство взяло на себя подбор и подготовку членов экспедиции — и получила в результате самый конфликтный и недееспособный экипаж, который когда-либо уходил в космос. Эвери как психолог должен был гасить все ссоры и стычки, обеспечить наши нормальные взаимоотношения — но ничего не сделал для этого. Кстати, он относится к числу психократов, которые ныне являются главными советниками земного правительства. А это означает, что Эд вряд ли действовал в одиночку, у него наверняка были помощники, а возможно, и руководители. Но наш корабль все-таки вышел в космос и достиг Троаса. Тогда нам словно случайно подставили группу рорван и начали разыгрывать игру «в туземцев». Даже если по возвращении мы будем настаивать на колонизации, у Эвери и его сообщников есть мощный козырь — исчезнувший «Да Гама».
— Но как же правительство… — пробормотал турок, вытирая выступивший на лице пот.
— Я же говорю: оно уподобилось аквариуму с золотыми
— Но почему? Во имя Господа, почему?
— Не знаю. Возможно, мы никогда не узнаем об этом. Не исключено, что рорване и есть истинные властители Галактики, а психократы — лишь их послушные слуги. А может, у тех и других есть иные, более могущественные хозяева. Например, некая суперцивилизация не хочет, чтобы люди вышли в большой космос.
Оба молчали, думая о миллионах солнц, о тысячах планет, которые могли бы стать форпостом будущего человечества.
— И что нам теперь делать? — наконец спросил Кемаль.
— Не знаю, — с отчаянием ответил Лоренцен. — Быть может, надо ждать удобного случая, чтобы все сообщить по радио капитану Гамильтону. Но такого случая может и не представиться…
Кемаль кивнул с задумчивым видом.
— Вы правы, может случиться все что угодно. Если Эвери догадается, что мы раскусили его… То-то он в последнее время как-то странно посматривает на вас! — Турок взглянул в угол комнаты, где в рюкзаке лежала переносная рация. — Рорване в пять минут передушат нас, словно цыплят, а затем обрушатся на наш лагерь и сметут его с лица земли… Нет, надо предупредить капитана — и будь что будет. Только отсюда, боюсь, передачи вести нельзя — стены будут экранировать. Придется выйти наружу.
— Ладно, — решительно сказал Лоренцен и взялся за ружье. — Тянуть действительно бессмысленно.
Астроном выглянул в коридор, но ничего опасного не заметил. Вокруг царила тишина, которую нарушало лишь легкое потрескивание осветительных ламп. «Сможем ли мы выбраться незамеченными? — подумал он. — А ведь затем надо будет еще и вернуться…»
Он дрожал от нервного возбуждения, с лица скатывались крупные капли пота. Он сознавал, что не годился для таких дел, но другого выхода не было. На карту, возможно, поставлено будущее всего человечества, и жизнь нескольких астронавтов по сравнению с этим ничего не значила.
Кемаль вынул из рюкзака рацию, повесил ее на плечо, затем передернул затвор автоматической винтовки. Его смуглое лицо было решительным и твердым.
Они пересекли гостиную и одновременно взглянули на соседнюю комнату, закрытую матерчатым пологом. Хорошо бы предупредить Торнтона и фон Остена, но вместе с ними находится милый, добродушный Эд Эвери…
Выйдя в коридор, они пошли мимо ряда комнат, закрытых серой тканью. Казалось, все обитатели подземного поселения спали. Однако вскоре из соседнего коридора им навстречу вышел охранник с длинным ружьем в руках. Желтые его глаза тревожно сверкнули при виде двух вооруженных землян.
— Куда вы идете? — спросил он.
Лоренцен едва удержался от заранее заготовленного ответа: он только сейчас вспомнил, что не должен обнаруживать знания рорванского языка.
Астроном улыбнулся, недоуменно пожал плечами и подошел ближе. Ружье инопланетянина угрожающе поднялось. Свободной рукой он сделал жест, не понять который было нельзя: «Возвращайтесь назад».
— Конечно, — горько прошептал Кемаль. — А завтра нам Эвери объяснит, что это было сделано для нашего же блага, ибо в окрестностях полно хищных зверей… Джон, попытайтесь убедить этого парня убраться с нашего пути.