Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь
Шрифт:
Они тронулись. Хуги принялся рассуждать:
— Да, отвага из них улетучилась вместе с твоим дымом, рыцарь. Однако, слышал я, что они храбрые воины. В чем тут дело? Думаю, твоих малых чар испугались оттого, что навидались в последние времена таких мерзких и великих, что стало им самим тошно…
Хольгер тем временем размышлял, преднамеренна или случайна была эта встреча. Скорее всего, это дело рук Морганы. Узнав, что Русель не смогла его задержать, она ввела в игру свежие силы…
Карау прервал размышления Хольгера.
— Мне
— Разве? — вспыхнула Алианора. — Нет-нет, ты ослышался…
Карау поднял брови, но промолчал. Рыцарский кодекс не позволяет публично уличать даму во лжи.
А Алианора заторопилась отвлечь его внимание.
— Как скучно путешествовать среди голых скал, — тоном светской кокетки произнесла она. — Не развлечешь ли ты меня, рыцарь, рассказами о своих подвигах и приключениях? Ты совершил их так много и повествуешь с таким искусством..
— Хм!.. Разумеется. — Карау клюнул. Он приосанился, подкрутил ус, и его понесло. Такого вранья Хольгер еще никогда не слышал.
Но Алианора! Она слушала этот невероятный вздор с таким откровенным восторгом, что Холыгер в конце концов не выдержал, пнул ни в чем не повинного Папиллона и поскакал вперед.
Глава 21
К вечеру они достигли разлома в скале, к которому вела их Алианора. Дно расщелины устилали обломки скал. Подъем на плоскогорье, который они единодушно перенесли на утро, отнимет не меньше часа. Но, сказала Алианора, когда они поднимутся туда, им останется до цели совсем чуть-чуть, и дорога будет прямой и ровной.
У подножья скалы они обнаружили крохотную лужайку. В центре торчал грубый каменный истукан: когда-то здесь было капище варваров. Вероятно, тролль, запах которого заставлял морщиться Хуги, поселившись где-то поблизости, вынудил дикарей бросить своего идола на произвол судьбы. Благодаря этому площадка не была вытоптана и ее покрывал тонкий ковер жесткой травы.
Наступила ночь. Поднялся сильный ветер. Оранжевое пламя костра прижималось к земле, искры неслись по воздуху и гасли далеко в стороне. Черное небо было затянуто тучами, сквозь разрывы в них то и дело выкатывался круглый глаз полной луны. Из темноты неслись шорохи, вздохи, стоны…
Все были настолько измучены, что, кое-как перекусив, поспешили завернуться в одеяла и лечь. Хуги выпало первое дежурство. Вскоре он растолкал Хольгера и сразу же захрапел. Хольгер подбросил в костер дров, закутался в плащ и подсел ближе к огню.
Его друзья спали. Неверный свет костра освещал их неподвижные фигуры. Карау даже во сне не терял обычного, спокойствия и самоуверенности. Хуги свернулся вместе с одеялом в клубок, оставив — снаружи только трубно храпящий нос. Взгляд Хольгера остановился на Алианоре. Одеяло сползло с нее, она лежала на боку, свернувшись от холода
Он вновь подсел к костру и глубоко задумался. Если он окажется втянутым в водоворот войны, то выдержит все испытания, какие ни пошлет ему Господь! Но она? Он не может позволить ей следовать за ним по кругам ада. Прогнать ее? Но откуда он возьмет силы от нее отказаться?..
Он сжал кулаки.
— Пусть черт поберет этот мир!
И услышал:
— Ольгер!
Он вскочил. Меч вылетел из ножен. Никого. Только мрак за дрожащей границей света. Щум ветра, шепот сухой травы, уханье филина вдалеке.
И снова:
— Ольгер!
— Кто здесь? — вполголоса спросил он.
Разбудить остальных?
— Ольгер, — вновь отозвался певучий голос. — Не тревожь спящих. Я хочу говорить только с тобой.
Он почувствовал странную истому. Фея Моргана вышла из темноты.
Костер красным светом облил ее длинное сказочное платье, красными искрами зажегся в темных глазах.
— Что тебе надо? — У него сел голос.
Она улыбнулась — роза расцвела на губах.
— Поговорить с тобой. Иди сюда.
— Нет. — Он потряс головой, отгоняя наваждение. — Этот трюк не пройдет. Я не переступлю круг.
— Тебе нечего опасаться. Те, кто сильнее тебя, сейчас далеко и готовятся к битве. — Она пожала плечами. — Что ж, мы можем поговорить и так.
— Что ты для меня опять приготовила? Еще одну шайку людоедов?
— Те, которых ты встретил сегодня, не причинили бы тебе ни малейшего вреда. Они должны были, не считаясь с потерями, захватить тебя в плен целым и невредимым. А потом доставить ко мне.
— А что было бы с моими друзьями?
— О, кто они для тебя, Ольгер? Ты знаешь их всего несколько дней. В них нет ничего, достойного твоего внимания. Ты должен уйти со мной. Хотя бы потому, что вождь, которого ты опозорил сегодня, в ярости и клянется, что или умрет, или съест твое сердце. Ты встретился с горсткой воинов, но сейчас он собрал остальных. Он рвет и мечет, и я не смогу удержать его.
— Разве не ты их наставник? Кто же научил их есть человечину!
Она поморщилась.
— Не я. Но ты прав, мои союзники: демоны и колдуны гор, которых призвал к себе Хаос. Это они насадили веру в дьявола. Я никого ничему не учила. Но хватит об этом! — Снова улыбка. — У нас с тобой есть другие темы. Мы знали настоящее счастье. И я верю, что мне удастся, вернуть его нам — и тебе, и себе.
— Счастье с тобой? Пустой звук! — холодно сказал Хольгер.
Он видел, что она говорит искренне. Но он тоже не притворялся. Влечение к ней, от которого он с таким трудом избавился тогда в роще, исчезло. Перед ним стояла чужая красивая женщина — и только.