Миры Пола Андерсона. Том 17

Андерсон Пол Уильям

— Благодарю вас, ваше величество. — Флэндри элегантно устроился на стуле напротив патрона, достал изящный портсигар, который в случае надобности мог служить и оружием, и укрылся в сигаретном дыму от вони Хансовой трубки.

— Брось ты свои дурацкие формальности, — пророкотал низкий бас с немецким акцентом. — Мне сегодня еще выходить к гостям и трепаться с ними до посинения. Боюсь, после этого у меня уже не хватит сил на новую девчонку из моей коллекции. А мне чертовски нужно развеяться.

— Примите стимулятор, — посоветовал Флэндри.

— Нет, я пью слишком много таблеток. Если так будет продолжаться и дальше,

я долго не протяну. А мне нужно время… Я ведь всего шесть лет как на троне. Три из них прошли в постоянных сражениях за престол. Теперь нужно смастерить из искореженной, насквозь прогнившей Империи вещь, которая будет способна протянуть хотя бы несколько поколений. На это уйдет двадцать, а то и тридцать лет. Лишь тогда я смогу отложить свой инструмент. — Ханс хрипло рассмеялся. — Так что пусть инструмент для красотки Фрессы подождет еще денек. Кстати, ты должен ее увидеть, Доминик, дружище. Только никому не рассказывай. Такое тело способно вызвать революцию. Флэндри усмехнулся:

— Да, мы, люди, по сути своей существа сексуальные. Если нам не удается трахнуть друг друга физически, мы делаем это политически.

Ханс громко расхохотался. Императорский титул мало изменил этого человека. Он родился в пуританской семье на окраине Империи. Мальчишкой бежал из дому ради романтики космических приключений. Записался в армию и потом всю жизнь упрямо лез наверх, не имея ни связей, ни умения приспосабливаться.

Да, он был и оставался грубым воякой. Героем Сиракса, который повел свой флот против мерсейцев, отбросил их и положил конец вооруженному конфликту, грозившему вылиться в настоящую войну. Лидером, который позволил своим людям объявить себя императором. Позволил с неохотой, ибо им двигало не честолюбие, а чувство ответственности. В тот момент когда законный порядок престолонаследия был нарушен и в стране бушевал хаос, воцарение любого другого претендента могло обернуться катастрофой.

Холодный прагматик, невежда, человек скорее расчетливый, чем умный, Ханс то ли напугал Мануэля Аргоса, то ли сумел вынудить у него скупое одобрение, в каком аду или Валгалле ни обитал теперь основатель Империи. Так или иначе, час Ханса Молитора настал, а сколько этот час будет длиться и каковы будут его последствия — гадать бесполезно.

Император перестал смеяться и наклонился вперед. Его волосатые руки крепко сжимали тихонько тлеющую трубку.

— Что-то я разболтался, — сказал он. Странное признание из уст самого лаконичного из всех императоров. Флэндри тем не менее понял. Их осталось очень немного, людей, с которыми Ханс осмеливался говорить откровенно. — Займемся делом. Что ты знаешь о Деннице?

Вопрос прозвучал неожиданно. Однако Флэндри не подал виду, что смущен, и мягко ответил:

— Не много, сэр. Хоть мне и посчастливилось оказаться в секторе Тельца, когда принцесса Меган нуждалась в помощи, я мало о нем знаю. Почему вы спрашиваете?

Ханс нахмурился:

— Ты, конечно, знаешь, что господарь, губернатор сектора, сопротивляется моей реорганизации сил обороны. Возможно, у него просто иное мнение. Возможно. Но… недавно поступила информация, что он планирует восстание. Значит, в скором времени в дело вмешаются мерсейцы. Если он уже не перекинулся на их сторону.

У Флэндри заныла спина.

— Каковы факты, сэр?

— Захолустная планетка в секторе Арктура. Называется Диомеда. Туземцы

хотят отколоться. Болтают о помощи ифриан. В заговоре замешаны люди. Мы, естественно, предположили, что там работают агенты из того же района, скорее всего с Авалона. Но по последним данным ифриане пока не желают с нами связываться. Кроме того, наша разведка раскопала, что люди прибыли с Денницы. Мы поймали несколько человек. Только один остался в живых. Возникли кое-какие проблемы с гипнозондированием, но в конце концов оказалось, что она попала на Диомеду с секретным заданием.

Ханс вздохнул:

— Все это я узнал только вчера. Проклятая связь. Хорошо еще, я издал строжайший приказ внимательно рассматривать все, что может иметь отношение к измене. А то бы мне до самого отъезда не было ничего известно. Вдобавок… Got in Himmel [16] ,я по горло завален делами. Мой компьютер то и дело извергает информацию о государственных изменах и тому подобной муре. Тем не менее…

Флэндри кивнул:

— Понятно, сэр. Вы не можете долго возиться с каждым отдельным случаем. Кроме того, нельзя позволить, чтобы громоздкая государственная машина расформировала сектор Тельца только на основании еще не доказанных подозрений. Тем более в ваше отсутствие.

16

Боже небесный (нем.).

— Да, я должен ехать. В секторе Спики необходимо немедленно навести порядок, иначе варвары там все разнесут. Но в то же время может взорваться Телец. Волнения в секторе Арктура — великолепный отвлекающий удар для предателей-деннициан.

— А почему бы не пустить в ход разведку?

— Разведка сейчас в плохом состоянии. Войны, чистки… Вдобавок у нее у самой дел невпроворот… Понимаешь, Доминик, служба безопасности… она слишком большая. Ее трудно контролировать так, как я люблю. Мне нужно… Да я сам не знаю, что мне нужно и как это получить.

— Вы хотите, чтобы я этим занялся, сэр?

— Да. — Маленькие кабаньи глазки грозили просверлить Флэндри насквозь. — В своем старом стиле. Широкое поле деятельности. Докладывать прямо мне. Неограниченные полномочия.

Сердце Флэндри бешено забилось, но он заставил себя казаться спокойным.

— Вы предлагаете мне сольную партию, сэр.

— Сам подбирай агентов. Нанимай. Подкупай. Шантажируй. Все, что сочтешь нужным.

— Вряд ли мне удастся раздобыть что-нибудь стоящее. Разведка сумеет сработать быстрее и лучше.

— Скромность тебе не идет, — сказал Ханс. — Ты отказываешься?

— Н-нет, — Флэндри с удивлением обнаружил, что говорит правду. Дело обещало быть интересным. В сущности, оно уже стало интересным: Доминик давно влез в него по уши. Что им двигало? Отчасти любопытство, отчасти доброта — так по крайней мере ему казалось. Но в глубине происходило нечто иное. Хищник который преспокойно спал последние три года, проснулся и навострил уши: ночной ветерок принес запах дичи.

Каково же мое истинное желание? Выслеживать врагов Империи, чтобы после получать удовольствие, или получать удовольствие от выслеживания врагов Империи?