Миры Роджера Желязны. Том 11
Шрифт:
— Нет, — ответила Джил, прихлебывая шерри.
Я гавкнул один раз, и они посмотрели на меня. Я бросил взгляд на часы. Близилась полночь.
— Думаю, у Нюха есть предложение. Я кивнул.
— Ему придется несколько минут подождать.
— Но я не могу ждать, — неожиданно повернулась ко мне Серая Метелка.
— Кошки всегда такие, — ответил я.
— Что ты хочешь с ними сделать?
— Предлагаю оттащить их к Оуэну и затолкать в его плетеные корзины. Потом мы затащим их на большой дуб, подожжем и убежим со всех ног.
— Нюх, это смехотворно.
— Рад, что тебе нравится, — сказал я. — И это вполне в духе большого розыгрыша в Канун Дня Всех Святых, хоть и немного рановато.
Часы пробили двенадцать.
Люди приняли мою идею, и мы вышли, чтобы осуществить ее. И ах, враги мои, и ох, друзья мои, они очень красиво горели.
25 Октября
Той ночью Джил вернулась с нами домой и помогла все убрать. Мы с Серой Метелкой выскользнули во двор, пока они пили еще по бокалу шерри, и подались к дому викария. В кабинете горел свет, а Текела сидела на крыше, возле дымовой трубы, спрятав голову под крыло.
— Нюх, я достану эту проклятую птицу, — сказала Серая Метелка.
— Не знаю, хорошо ли, Серая, предпринимать нечто подобное в данный момент.
— Мне наплевать, — ответила она и исчезла.
Я ждал и наблюдал довольно долго. Неожиданно на крыше поднялась возня. Раздался стук когтей, полетели перья, и Текела взлетела и исчезла в темноте, прокаркав непристойные ругательства.
Серая Метелка спустилась с угла и вернулась ко мне.
— Прекрасная попытка, — сказал я.
— Нет. Я действовала неуклюже. Она оказалась проворней. Проклятье.
Мы отправились назад.
— Возможно, это приключение все же вызовет у нее пару кошмарных сновидений.
— Неплохо бы, — отозвалась Серая.
Растущая луна. Рассерженная кошка. Перо на ветру. Наступает осень. Умирает трава.
Утро неожиданно пришло нам на помощь, и наша маленькая вчерашняя шутка обнаружилась и приобрела еще более ироничный оттенок. Серая Метелка пришла, поскреблась в дверь и, когда я вышел, сказала:
— Тебе лучше пойти со мной. Так я и сделал.
— Что происходит?
— Констебль и его помощники в доме Оуэна, осматривают то, что сгорело вчера ночью.
— Спасибо, что позвала меня, — сказал я. — Давай пойдем и понаблюдаем. Весело, должно быть.
— Угу, — сказала она.
Когда мы добрались туда, я понял скрытый смысл ее слов. Констебль и его люди ходили взад и вперед, мерили, шарили. Остатки корзин и остатки их содержимого теперь лежали на земле. Только там были остатки четырех корзин и их содержимое, а не тех трех, которые я так хорошо помнил.
— Ого! — произнес я.
— Действительно, — ответила Метелка.
Я оглядел нечеловеческие останки трех корзин и явно человеческие — четвертой.
— Кто? — спросил я.
— Сам Оуэн. Кто-то затолкал его в одну из собственных корзин и поджег ее.
— Блестящая идея, — сказал я, — хоть и плагиат.
— Давай, насмехайся, — произнес голос над головой. — Он не был твоим хозяином.
— Прости, Плут, но я не могу проявить большую симпатию к человеку, который пытался меня отравить.
— У него были свои заскоки, — призналась белка, — но у него еще был самый лучший дуб в окрестностях. Огромное количество желудей погубили прошлой ночью.
— Ты видел, кто его прикончил?
— Нет. Я навещал Ночного Ветра на другом конце города.
— Что ты собираешься теперь делать?
— Закопаю еще орехов. Зима обещает быть долгой, и провести ее придется под открытым небом.
— Ты мог бы присоединиться к Маккабу и Моррису, — заметила Серая Метелка.
— Нет. Я думаю последовать примеру Шипучки и выйти из дела. Игра становится очень опасной.
— Ты не знаешь, тот, кто это сделал, взял золотой серп Оуэна? — спросил я.
— На виду его нет, — сказал Плут. — Но он, возможно, еще в доме.
— Ты можешь входить и выходить, да?
— Да.
— Пойди, пожалуйста в дом, проверь и скажи нам, там он или нет.
— Почему я должен это делать?
— Когда-нибудь тебе может что-нибудь понадобиться — немного еды, отогнать хищника…
— Я бы предпочел получить кое-что прямо сейчас, — заявил Плут.
— Что именно? — спросил я.
Он прыгнул, но не упал, а спланировал на землю возле нас.
— А я не знала, что ты — белка-летяга, — удивилась Серая Метелка.
— Я не летяга, — ответил Плут. — Но это часть сделки.
— Не понимаю, — сказала она.
— Я был довольно глупым охотником за орехами, пока Оуэн меня не нашел. Как все белки. Мы знаем, что надо делать, чтобы оставаться в живых, и ничего больше. Не то что вы, ребята. Он сделал меня умнее. Он научил меня особым вещам, таким, например, как этот полет. Но я кое-чего лишился. Я хочу отдать все это обратно и опять стать тем, чем я был, — счастливым охотником за орехами, которого не волнует Открывание и Закрывание.
— О чем ты толкуешь? — спросил я.
— Я отдал кое-что в обмен на все это и хочу получить обратно.
— Что?
— Посмотри на землю вокруг меня. Что ты видишь?
— Ничего особенного, — сказала Серая Метелка.
— Моя тень исчезла. Он взял ее. И теперь не сможет отдать, потому что умер.
— День довольно облачный, — сказала Серая Метелка. — Трудно сказать…
— Поверь мне. Я-то знаю.
— Верю, — кивнул я. — Иначе было бы глупо так волноваться. Но что такого важного в тени? Кому она нужна? Какой тебе от нее прок там, наверху, когда ты прыгаешь по деревьям, где ее почти никогда и не видно?