Миры Роджера Желязны. Том 12
Шрифт:
СН 4… 18-1/8
Западная Торговая палата, Чикаго,
21 марта, 19.11 местного времени.
В течение последних четырех часов, когда Торговый рынок Северной Америки снова заработал после разрыва или чего-то там еще, Лександр Бартельс выбирался из ямы, в которую сам себя загнал.
Поставки природного газа на октябрь представляли собой самый лакомый кусочек последних трех дней. А именно, в октябре Титановый картель планировал начать снабжение топливом со своего гигантского
Этим утром все выглядели словно громом пораженные. Корабль следовал строго по графику и уже припарковался на земной орбите. Цена упала до предела.
Затем рынок закрылся по причине неизвестной технической неполадки. Председатель палаты, согласовав свои действия с министрами торговли всех участвовавших правительств, вернул квоты к положению, сложившемуся на полночь. Ну а природный газ потерял пол-пункта, которые удалось восстановить за утро и три дня упорной работы Лександра Бартельса.
Бартельс с силой сжал пальцы, наблюдая за ползущими слева цифрами квот и мерцающими справа аналитическими данными по новостям и продажам по всему миру. Ему оставалось только цепляться за соломинки.
Изобрести какой-нибудь инцидент с трубопроводом? Такая история может оказаться на слуху после всех этих биржевых перипетий… Многие из проплывавших мимо его правого глаза сообщений шли без указания источника информации. Можно сочинить небольшую историю, снять свой код, и вполне возможно, что Квотрикс, система искусственного интеллекта, отслеживающая поток рыночной информации, не найдет в «утке» ничего подозрительного. Наверняка многие из покупателей поверят, и тем самым цена на газ возрастет. Пусть ненамного, но уж эти полпункта он отыграет…
Так что когда эти ребята из картеля потребуют результатов, ему будет что им сообщить.
Пока Бартельс разрабатывал схему действий, поток цифр в левом столбце неожиданно начал расти. Числа росли лишь небольшими долями, но все же прогресс был очевиден.
Что бы это могло значить? Лександр напряг мускул правой щеки, форсируя поступающий поток информации. Так, про газ ничего. Про трубопроводы ничего. Про драгоценный танкер картеля тоже ничего. А-а, вот оно! Вот это номер…
КОСМИЧЕСКИЙ ТАНКЕР ТИТАНОВОГО КАРТЕЛЯ РАЗБИЛСЯ ВО ВРЕМЯ СТЫКОВКИ… СТОЛКНОВЕНИЕ С ЛУНОЙ НЕ ПРИЧИНИЛО НИКОМУ ВРЕДА… 7,5 МИЛЛИАРДА ТОНН МЕТАНА ПРОПАЛИ… КРАХ ПЛАНОВ КАРТЕЛЯ…
Бартельс внимательно проглядел отреферированный текст, надеясь отыскать какую-нибудь хорошую новость в тексте сообщения. Ничего утешительного.
Он быстро пробежал глазами пять небольших абзацев, переданных престижным агентством новостей «Земля — Луна».
Давались и некоторые подробности аварии, включая имя и краткую биографию единственной человеческой жертвы в результате катастрофы, пилота стыковочного буксира Тода Бекера. Учитывая факт, что международные информационные службы по-прежнему находились в смятении после взрыва, отчет получился весьма обстоятельным.
Бартельсу пришла в голову мысль, что рынок, а вместе с ним и он сам могли пасть жертвой заранее спланированной дезинформационной акции. Разве не мог кто-нибудь, вероятнее всего, ответственный за связь с прессой из числа верхнего эшелона служащих картеля, изобрести эту историю, чтобы подтолкнуть вверх упавшие цены на газ? Именно о подобной уловке уже подумывал и сам Бартельс — если бы, конечно, набрался мужества и не принял близко к сердцу тот факт, что в течение пяти секунд после обнаружения предлога Квотрикс выдаст ордер на его арест, а он сам окажется в тюрьме особо строгого режима вместе с представляющими наибольшую опасность для общества преступниками.
В любом случае «утка», если это и впрямь «утка», принесла результаты. Цена на газ возросла почти на двадцать пунктов!
Но если сообщение — правда, то тогда дела обстояли еще хуже. Кто предугадает, до каких высот взлетят цены за октябрьские поставки газа после того, как солнечный танкер картеля разбился, врезавшись в Луну? Другого ждать в ближайшее время не приходится, и новой революции на рынке не предвидится.
Лександр Бартельс не знал, смеяться ему или плакать. Затем он подумал о месте, которое на рынке мог бы занять он сам. Потерял картель свой ценный груз или нет, на резком скачке цен всегда можно выгадать.
Бартельс решительно прогнал сомнения и страхи и начал выписывать ордера на покупку на свое собственное имя.
Биип…
Биип…
Биип…
Биип…
Главный госпиталь Виктории,
провинция Британская Колумбия,
21 марта, 17.26 местного времени.
— Доктор, альфа-ритм становится сильнее.
Голос шел откуда-то издалека. Уинстон Цян-Филипс плыл в море холодного тумана, омываемый прохладными каплями, все падавшими и падавшими на голову. Холодок свободно гулял в дыре, пробитой в его черепной коробке, которую поддерживали чьи-то белые пальцы.
Не в силах взять лучший курс, Уинстон поплыл на звуки голоса.
— Да, а постоянная дельта падает. Вот те раз… Другой голос донесся с иного расстояния, прямо противоположного первому. Уинстон замахал в тумане беспомощными слабыми руками и попытался определить, в каком направлении ему следует плыть. Решить было трудно, поскольку голова, вся в круглых белых дырах, отказывалась думать.
Так и не продвинувшись ни в одном из направлений, Уинстон начал медленно подниматься сквозь белую холодную морось тумана. Он открыл рот, чтобы дышать. Открыл глаза…
Уинстон смотрел на слой белой пены с приходящим извне снопом яркого света. Он подумал, что глядит на мир с океанской глади, а солнце оставляет длинный отраженный след. Зрение прояснилось, и пеной оказалась проложенная по низкому потолку акустическая труба, а свет превратился в флюоресцентную лампу, обрамленную небольшими фасетками, напоминающими россыпь самоцветов.