Миры Роджера Желязны. Том 12
Шрифт:
Фриде взял в руки микрофон. Ни искр, ни статики уже не было — пик ионного шторма прошел. Однако магнитные поля двигателя так и не выровнялись.
Доктор поднес микрофон к губам:
— Джели… Я хочу, чтобы ты знала… я очень тебя люблю…
Раздробление
Расщепление
Сотрясение
Скрип
Сжимающийся вокруг плазмота канал вибрировал
Этот участок пространства во многих отношениях напоминал ему воющий поток внутри протуберанца, когда на самом краю первого шквала тайфуна началось его приключение. Рев в канале достиг своего пика и начал спадать по причинам, которые плазмот не мог взять в толк. По мере затухания газовый поток стал наполняться странными частицами, значительно большими, чем протоны, более массивными, чем целые атомы. Эти сгустки материи проплывали темными пятнами сквозь плазменный поток, выделяясь на фоне окружавшего плазмота сверкания энергии и жизни. Плазмот не знал, что это за неопознанные объекты, и, поскольку они не причиняли ему ни забот, ни боли, не стал утруждать себя опознаванием.
Бомбардировка стихла, сжатие тоже прекратилось. Пространство, которое он скручивал своим магнитным полем, исчезло, словно мираж в пустыне.
Плазмот рванулся вперед, сохраняя инерцию недавнего прохождения. На мгновение он испугался, что может погибнуть в короне, потом вдруг почувствовал естественное тепло и вожделенное давление. Сейчас он плыл вниз через внутренние слои хромосферы, и перед ним мерцал видимый фотосферный спектр. Четко различался вздымающийся конвекционный слой, окруженный холодными низвергающимися потоками.
Плазмот повернул в сторону, к сверкающей грануле, и распустил мембраны, замедляя падение. Поэкспериментировав немного, нашел собственный уровень, настроил голос на волну бушующего вокруг океана и начал призывать своих собратьев. Ему страсть как хотелось поговорить с ними и рассказать о своих незабываемых приключениях.
Невзирая на самые невероятные происшествия, он все-таки вернулся домой.
Глава 19
Ионизирующее излучение
Бум!
Бум!
Бум!
Бум!
Лунная колония «Спокойные берега»,
22 марта, 13.47 единого времени.
Стук в дверь спального отсека Джины Точман напоминал работавшую на полную мощь ударную установку, с хорошими инфразвуковыми обертонами, но перекрываемую скрипом стекловолокон, трущихся в резиновой оболочке.
— Все в порядке, — сонно сказала Джина, — я встаю.
Девушка опустила ноги на половичок и зашарила в поисках ночника.
Не найдя, Джина взяла лежащую в углу простыню и завернулась в нее.
Стук не утихал.
— Эй, может быть, хватит? Уже открываю! — С этими словами Джина зашлепала босиком по валявшейся на полу одежде и распахнула дверь.
На пороге стояли ее начальник, Гарри Радж, и одетая в белое сестра из амбулатории, с табличкой на груди; имя было какое-то длинное и несуразное, вроде «Толивера». Радж прислонился к противоположной стене, опустив голову и выдвинув вперед левое плечо, словно изготовясь пробить дверь насквозь.
— Стой так, Гарри, — улыбнулась Джина, — иначе от столкновения с дверью тебе не поздоровится.
— Джина! Мы не могли разбудить тебя, и я был уверен…
— Вообще-то я просыпаюсь очень быстро, когда в мою дверь начинают молотить подобным образом. В чем дело? Ты что, не мог меня просто вызвать?
— Но мы так и сделали! — Радж вошел в темную комнатку и склонился над телефоном.
На экране горел красно-белый огонек, даже в сравнении с огнями в коридоре достаточно яркий, чтобы отбрасывать тень. По истечении первых пяти минут, как было известно Джине, к мерцанию добавляется энергичный звон, который она, несомненно, умудрилась проспать.
— Извини, Гарри. Сегодня, то есть вчера, столько всего произошло…
— Сегодня день тоже не без сюрпризов. Тебя ждут в амбулатории.
— Сначала на утреннюю вахту. Все в свою очередь, — с улыбкой ответила девушка.
— Тебя ждут немедленно. — Лицо Гарри, как и лицо сестры, было нахмуренным и серьезным.
— Но почему?
— Похоже…
Гарри не успел договорить, как медсестра быстро взяла его за руку и покачала предупреждающе головой.
— Доктор должен рассказать ей все сам. Теперь Джине удалось разглядеть, что именно написано на табличке:
«Т. Олива».
— Хорошо, — подчинился указаниям сестры Радж. — Джина, просто сходи с сестрой. Это очень важно.
— Но я могу хотя бы одеться?
— Я подожду вас, — твердо заявила сестра.
— Не надо, — ответила девушка, — я и сама знаю дорогу, дойду.
— Вы не понимаете, — вмешался в разговор неизвестный Джине мужчина, — это приказание доктора.
К моменту, когда Джина, надев костюм и тапочки, вышла из комнаты, мужчина по-прежнему ждал ее в коридоре, привалившись к стене.
— Пошли, — бросила на ходу ему Джина. — Вы не хотите даже намекнуть мне, что стряслось? — спросила она через некоторое время, оглядываясь через плечо.
— Нет, мэм, я на службе.
— Ну ладно.
Они миновали один зал, второй, прошли по коридору, когда до ушей Джины донеслись взволнованные голоса, напоминавшие текущую меж деревьев бурную реку.