Миры Роджера Желязны. Том 21
Шрифт:
Я взглянул вверх. Брэнд как раз заканчивал борьбу с ужасным Вторым Препятствием; он по пояс был в облаке голубых искр, но улыбался, и в улыбке его ясно видна была решимость победителя. Наконец он высвободился и шагнул вперед. И тут наконец заметил меня.
Улыбка тут же исчезла; он заколебался, что было мне на руку, ибо нельзя останавливаться, когда идешь по Пути. Любая остановка может стоить такого количества энергетических затрат, что трудно будет снова начать движение.
— Ты опоздал! — крикнул мне Брэнд.
Я и не подумал ему отвечать. Я продолжал идти. Синие искры ручейками стекали с изображенного на Грейсвандире Пути.
— Сквозь черный участок ты пройти не сможешь! — сказал он.
Я продолжал идти. Темный участок был как раз передо мной. Я был рад, что он расположен не в самой трудной части Пути. Брэнд тоже двинулся дальше, медленно приближаясь к Большому Изгибу. Если бы я только мог нагнать его там! Никакого поединка бы не потребовалось: у него не хватило бы ни сил, ни скорости, чтобы защищаться.
По мере моего приближения к поврежденному участку Пути я вспоминал те способы, с помощью которых мы с Ганелоном перебирались через Черную Дорогу во время нашего бегства из Авалона. Мне это удалось только потому, что я все время мысленно представлял себе Огненный Путь. Теперь же сам Путь был вокруг меня, да и расстояние, которое требовалось пересечь, было совсем не таким большим, как тогда. И тут мне пришло в голову, что Брэнд просто пытается сбить меня с толку своими угрозами, что сила черного участка, вполне возможно, сильнее всего именно здесь, у ее истоков. Когда я подошел ближе, Грейсвандир неожиданно ярко вспыхнул. Повинуясь неведомому импульсу, я коснулся концом его острия края той черноты, что простиралась предо мной там, где прерывался Путь.
Грейсвандир как бы прилип к темной поверхности, и больше я его поднять не смог. Однако я продолжал движение, и мой меч разрезал черную поверхность предо мной, скользя вперед как мне казалось, примерно по стертой ныне линии Пути. Я следовал за ним. Солнце словно померкло у меня над головой. В ушах гулко отдавались удары сердца, лоб был весь мокрый от испарины. Сероватая пелена заволокла все вокруг. Мир стал каким-то сумеречным, Путь исчезал на глазах. Казалось, что ничего не стоит сейчас сделать один лишь неверный шаг и… Не хотелось выяснять, каким именно будет результат.
Я все время смотрел себе под ноги, следуя той линии, которую прорезал Грейсвандир; голубой огонь, плясавший на его лезвии, был единственным проблеском света в этом мире. Шаг правой ногой, шаг левой…
И вдруг все кончилось. Грейсвандир снова свободно взлетел в моей руке, и синий свет на его лезвии отчасти померк, то ли из-за ярко вспыхнувшего вновь передо мной Огненного Пути, то ли еще по какой-то неведомой мне причине.
Оглядевшись, я увидел, что Брэнд приближается к Большому Изгибу. Я же пока что подходил лишь ко Второму Препятствию. Нас обоих ждали тяжкие испытания, однако Большой Изгиб преодолеть значительно труднее, так что я уже должен буду освободиться и смогу двигаться значительно быстрее, пока Брэнд будет преодолевать этот трудный участок. Зато потом мне придется пересекать поврежденный участок Пути во второй раз. К этому времени Брэнд возможно, уже освободится, однако все равно будет двигаться с меньшей, чем у меня, скоростью — после Большого Изгиба идти труднее всего.
Напряжение электрического поля усиливалось с каждым шагом; все тело покалывало. Искры из-под ног взлетали уже до середины бедра. Я словно пробирался среди колосьев странной электрической пшеницы. Волосы мои по-прежнему стояли дыбом. Я чувствовал, как они шевелятся. Один раз я оглянулся и увидел Фиону: она сидела в седле совершенно неподвижно и наблюдала.
И я устремился ко Второму Препятствию.
Углы… резкие повороты… Сопротивление все росло, и все мое внимание и все мои силы были теперь отданы борьбе с ним. Снова возникло уже знакомое ощущение безвременья, как если бы вся моя прошлая жизнь — это только Путь, да и дальнейшая тоже… Я настолько сконцентрировал свое внимание, что остальное вокруг словно исчезло: Брэнд, Фиона, Амбер, мое собственное «я»… Искры взлетали все выше по мере того, как я с огромным трудом продвигался вперед, сворачивал и снова шел вперед, и каждый следующий шаг был труднее предыдущего.
Прямо к очередному черному участку.
Я снова опустил Грейсвандир, выставив его вперед. И снова меня окружила серость, одноцветный туман, прорезаемый лишь голубым свечением клинка, открывавшего передо мной тонкую линию Пути, подобно хирургическому скальпелю.
Когда вновь вспыхнул нормальный свет, я сразу увидел Брэнда. Он все еще был в западном квадранте, пройдя примерно две трети Большого Изгиба. Если я поднажму, то, возможно, сумею нагнать его, когда он выйдет из Большого Изгиба. И я устремился вперед что было сил.
Добравшись до северной части Пути, до того поворота, что вел меня как бы в обратном направлении, я внезапно догадался, что мне сейчас нужно сделать.
Нужно снова пролить кровь на линию Пути.
Да, если бы речь шла о простом выборе между незначительным разрушением еще одного участка Пути и полным его разрушением Брэндом, то понятно, что следовало сделать и как можно скорее. Однако я чувствовал, что должен существовать и другой способ…
Я совсем немного сбросил скорость. Теперь все зависело от отсчета времени. Брэнду проход по Пути дался гораздо труднее, чем мне, так что по крайней мере в этом отношении у меня было преимущество. Согласно моей абсолютно новой стратегии я должен был подготовить нашу встречу в точно определенном месте. По иронии судьбы я вдруг вспомнил трогательную заботу Брэнда о его любимом коврике. Однако забота о чистоте Пути была делом куда более сложным и хитроумным.
Он приближался к концу Большого Изгиба, а я шагал, подсчитывая в уме расстояние до черного участка. Я решил дать Брэнду возможность пролить свою кровь над тем местом, которое уже было им повреждено. Единственным его преимуществом, на мой взгляд, было то, что я окажусь от него справа. Чтобы свести до минимума и это преимущество, мне нужно было чуть-чуть отстать.
Брэнд с трудом преодолевал сопротивление и продвигался вперед чрезвычайно медленно. Я тоже двигался с трудом, но все же легче. Походка моя была ровной. Я думал только о Камне, о том сродстве, которое мы обрели с ним благодаря настройке. Я чувствовал его присутствие — там, слева от себя и чуть впереди, несмотря на то что даже не мог его видеть. Станет ли Камень помогать мне, если Брэнду удастся взять верх в предстоящем поединке? Ощущая присутствие Камня, я почти уже мог поверить, что он мне поможет. Он уже однажды буквально вырвал меня из рук убийцы и каким-то образом отыскал убежище — спрятав меня в моей собственной постели. От Камня в душу мою проникала некая уверенность; однако, вспоминая слова Фионы, я решил не слишком полагаться на это. И все-таки верил, надеялся, вспоминая его фантастические возможности и свою собственную способность управлять им, не вступая с ним в непосредственный контакт…
Брэнд почти завершил преодоление Большого Изгиба. Из самых глубин своей души я молил Камень о помощи, и мне удалось выйти с ним на связь. И тогда я призвал бурю, нечто вроде красного торнадо, некогда уничтожившего жеребца Яго. Я не знал, смогу ли управлять этим грозным явлением здесь, посреди Пути, но тем не менее призвал вихрь и направил его на Брэнда.
Сперва ничего не произошло, однако я чувствовал, что Камень начал действовать. Брэнд добрался до конца Изгиба и миновал его.
Я был там, прямо позади.