Миры Роджера Желязны. Том 24
Шрифт:
Жестом Мэндор усадил меня. По мановению его руки рядом со мной появился кофейник.
— Я гляжу, ты запомнил мою утреннюю слабость. Спасибо.
Кивая, он едва заметно улыбнулся и сел напротив. Щебет незнакомых мне птиц доносился с деревьев. Ласковый ветерок шуршал листьями.
— Что ты намереваешься делать в эти дни? — осведомился я, наливая себе кофе и разламывая булочку.
— Обозревать сцену, главным образом, — ответил он.
— Политическую сцену?
— Как всегда. Хотя недавний опыт в Амбере заставляет меня рассматривать ее как часть куда большей картины.
Я кивнул:
— Твои расследования с Фионой?..
— И это тоже. Они пришлись на очень необычные времена.
— Я обратил внимание.
— Похоже, конфликт между Путем и Логрусом проявляется в мирских делах так же, как в масштабах космических.
— У меня аналогичное ощущение. Но здесь я пристрастен. Меня преждевременно включили в партию космоса, и без всяких на то оснований. Можно подумать, что я за все веревочки дергал, лишь бы только попасть в игру. Мне это не нравится, и если появится возможность повернуть вспять, я воспользуюсь ею.
— Гм-м, — произнес он. — А что, если вся твоя жизнь была обучением дергать за веревочки?
— Я бы не обрадовался этому. Полагаю, я чувствовал бы себя так же, разве что более напряженно.
Мэндор взмахнул рукой, и передо мной предстал изумительный омлет, сопровождаемый чуть задержавшимся гарнирным блюдом: жареный картофель с чем-то похожим на смесь лука и зеленого чилийского перца.
— Все это лишь предположения, не так ли? — сказал я и приступил к еде.
Здесь последовала длинная пауза, пока мы жевали.
— Вряд ли, — наконец отозвался Мэндор. — Я думаю, Силы, сейчас и уже долгое время, проявляют бешеную энергию, и мы относительно приближаемся к эндшпилю.
— Что заставляет тебя вмешиваться в эти дела?
— Началось с внимательного знакомства с происшествиями, — отвечал он. — Затем последовали выводы и разработка гипотез.
— Избавь меня от лекции о применении научного метода в теологии и человечьей политике, — попросил я.
— Ты спрашивал.
— Действительно. Продолжай.
— Тебя не удивляет то, что Свейвил скончался именно сейчас, когда так много доселе неспешно развивавшихся событий одновременно подошли к развязке?
— Рано или поздно он должен был уйти, — промолвил я. — А все эти недавние потрясения, возможно, оказались для него чрезмерными.
— Выбор времени, — произнес Мэндор. — Стратегическое расположение. Согласованность действий.
— Для чего?
— Для того, чтобы посадить тебя на трон Владений, разумеется, — ответил он.
Глава 4
Бывает, услышишь что-нибудь неправдоподобное — и все. А другой раз услышишь, а оно эхом отзовется. Сразу появляется чувство, будто с самого начала знаком с этим или знаешь что-то очень похожее, но только разглядеть не трудился.
По праву я должен был изумиться заявлению Мэндора, затем фыркнуть что-то вроде: «Абсурд!» Однако я испытал странное чувство, — неважно, были ли верны выводы Мэндора, — как будто существовало нечто большее, чем просто предложение, будто некий глобальный план толкает меня в круг власти Владений.
Я затянул паузу долгим, неторопливым глотком кофе. Затем произнес:
— В самом деле?
И почувствовал, как улыбаюсь, когда Мэндор, ощупывая глазами мое лицо, пытался поймать мой взгляд.
— Ты осознанно принимаешь участие в этой борьбе? Я снова поднял чашку. Я чуть было не произнес: «Нет, разумеется, нет. Впервые об этом слышу». Затем я вспомнил отца, рассказывающего мне о том, как он оставил в дураках тетку Флору и заставил дать ему жизненно важную информацию, стершуюся в результате потери памяти. Меня поразила не та ловкость, с какой отец это проделал, а факт, что его недоверие к родственникам переступило порог сознания, явилось на уровне чистого рефлекса. Не имея в семейных дрязгах опыта старших родственников, я испытывал недостаток в столь глубоких реакциях. Кроме того, мы с Мэндором ладили особенно хорошо, несмотря на то что он был веками старше и имел совсем другие вкусы в различных областях.
Неожиданно, обсуждая игру со столь высокими ставками, я будто услышал слабый голос Корвина, советующего не перемудрить: «Почему нет? Ты мог бы использовать мой опыт, малыш». И, вновь опуская чашку, я решил попытаться, хотя бы несколько минут, чтобы увидеть, какое это произведет впечатление.
— Не знаю, одно ли и то же мы подразумеваем, — произнес я. — Почему бы тебе не поведать мне о разгаре игры — или, может быть, даже вернуться к началу, и рассказать о том, что подтолкнуло тебя к столь преждевременным выводам?
— И Путь, и Логрус — материи чувствующие, — начал Мэндор. — Мы оба видели тому свидетельства. Будь то появления Змея и Единорога или что другое, не суть важно. В любом случае мы говорим о паре сверхчеловеческих разумов, имеющих в своем распоряжении мощь поистине безбрежную. Кто окажется первым — еще один из бесполезных теологических вопросов. В той ситуации, когда это нас затрагивает, нам следует беспокоиться лишь о самих себе.
Я кивнул:
— Справедливое мнение.
— Силы, которые они представляют, противоборствуют, но на протяжении веков более или менее равнялись друг другу, — продолжал он, — и таким образом поддерживалось равновесие. Они постоянно одерживали небольшие победы друг над другом, стремясь расширить свои владения за счет противника. И в результате счет оставался нулевым. И Оберон, и Свейвил долгое время были их агентами, через посредничество Дворкина и Сухая, общающихся с самими Силами.
— Неужели? — промолвил я, пока Мэндор отхлебывал сок.