Миры Роджера Желязны. Том 27
Шрифт:
— Это хорошо, — ответил Корда. — Всемогущий Господь все еще желает играть со мной в бильярд. Сейчас мне совсем ни к чему головокружение.
Вихрь принес путников на вымощенный плиткой двор. Он вращался на месте, но, когда Корда хотел выйти, Тико жестом остановил его:
— Подожди, Рене.
Корда стоял внутри мечущегося песка, а спираль начала медленно, виток за витком, оседать. Когда все закончилось, путники оказались посреди маленькой дюны.
— Когда мы уйдем отсюда, — объяснил Тико, — вихрь снова поднимется в воздух и присоединится к остальным в песках неподалеку от дворца. Там, дожидаясь, когда его призовут снова, он станет причинять жестокие неприятности всем незваным гостям Двистора.
Корда кончиками пальцев стряхнул с волос песок.
— Так будет, когда в Аравию вернется время… а сейчас мы уйдем, темпоральное поле переместится вслед за нами, значит, песок останется лежать на месте.
«У НАС ЕСТЬ ПЯТЬ ЧАСОВ И СОРОК ПЯТЬ МИНУТ КОНСЕРВИРОВАННОГО ВРЕМЕНИ, — гласило сообщение на внутренней поверхности очков Корды. — НЕЛЬЗЯ ЛИ МНЕ ВЫЙТИ ИЗ КАРМАНА? БЛИЗОСТЬ ТВОЕГО БЬЮЩЕГОСЯ СЕРДЦА ПРИВОДИТ МЕНЯ В ТРЕПЕТ, НО, К СОЖАЛЕНИЮ, СИДЯ ЗДЕСЬ, Я НЕ МОГУ ПРИНОСИТЬ ТЕБЕ ПОЛЬЗУ».
Корда быстро расстегнул карман куртки, довольный тем, что Коломбина не стала говорить все это вслух. Ей явно понравились цветистые выражения Тико. Рене чувствовал, что его терпение подходит к концу. А краска на щеках — признак повышающегося кровяного давления.
— Добро пожаловать во дворец шейха Двистора! — сказал Тико, проводя своих спутников через железные ворота, украшенные изящными арабесками. — Лишь немногим жителям Аравии посчастливилось тут побывать. В действительности целые поколения семей, живущих на нашей планете, ни разу не входили во дворец.
Мириам пренебрежительно фыркнула:
— Красиво, конечно, но мне больше нравится твой дом, Тико. Если бы шейх Двистор привез меня сюда, меня бы его дворец не привел в восторг.
— О роза пустыни… — пробормотал Тико. Вежливо игнорируя обмен любезностями между молодоженами, Корда сделал несколько шагов вперед. Он не мог согласиться с Мириам. Если бы он сам был шейхом на этой пустынной планете, его жилище было бы точно таким же. Корда пришел к выводу, что ненависть Мириам к Двистору мешает ей оценить красоту дворца.
Вскоре путники вышли на широкую площадь, украшенную лишь плитами, которыми ее вымостили; оказалось, что это грубо обработанные алмазы, сверкающие в лучах двойного светила. Впереди высилась куполообразная громада дворца в форме луковицы, покрытой чеканным золотом и цветной эмалью вдоль арочных окон и дверей.
Они без помех пересекли площадь, а когда подошли к главным воротам, створки распахнулись сами. Дворец окружала целая серия дворов в стиле классического восточного базара. Здесь, в отличие от беспорядочного торжища в городе, все товары были прямо-таки королевскими.
Застывший в стасисе вождь кочевников продавал скаковых верблюдов. Один из них, белый, как снег, покрытый алой атласной попоной с бахромой, был так красив, что Корде захотелось его погладить. Рядом с ним женщина разложила на серебряных подносах прозрачные, сочные фрукты. Другой купец привез низкие, массивные фарфоровые сосуды, стенки которых были разрисованы великолепными цветами. Еще один, в расшитом мистическими символами одеянии, казалось, ничем не торговал; стасис застал его с поднятыми вверх руками, как если бы он произносил речь перед собравшимися вокруг людьми в дворцовой ливрее.
— Если мы будем осторожны, — проговорил Корда, с трудом отрывая взгляд от красочной сцены, — нам удастся пересечь базар и никого не вывести из стасиса. Здесь гораздо меньше народу, чем в Дворцовых Воротах.
— Так и должно быть, — кивнул Тико. — Этот базар тут скорее для виду. Шейху Двистору нравится шум благородного торга, поэтому его устроили исключительно для развлечения. Некоторые купцы, вроде вождя кочевников с верблюдами, попали сюда в первый раз. Другие, волшебник, например, служат во дворце.
Они медленно пробирались через базар, ПЦП летела впереди и советовала, как лучше обойти скопления людей. Несколько раз темпоральное поле будило какого-нибудь купца ото сна, и тогда тишину прорезал крик:
— Холодная вода! Питье со льдом в хрустальных бокалах!
— Предсказание будущего! Узнайте свою судьбу!
— Тико! Как я рад видеть вас, милорд! Могу я предложить вам драгоценности для красавицы с глазами газели, что идет рядом с вами?
Тико собрался было достать кошелек, но Мириам потащила его дальше.
— Я только хотел купить что-нибудь соответствующее твоей красоте! — запротестовал молодой человек.
— Потом, Тико, — рассмеялась Мириам. — Я обещаю тебе, что не всегда буду такой бескорыстной, но сейчас у нас другая задача.
Корда усмехнулся. Несмотря на то что он завидовал Тико, который сумел завоевать Мириам еще до того, как он сам успел вступить в соревнование, его радовало то, как эти двое любят друг друга. Коломбина как будто испытывала похожие чувства — ПЦП тихонько вздохнула.
— Они такие милые, — пробормотала она. На этот раз Корда так и не понял, хотела ли Коломбина, чтобы он услышал ее слова.
Оставив позади дворцовый базар, путники вошли в само здание. Сразу у входа начинался просторный вестибюль, от которого отходило три коридора. После открытого пространства показалось, что здесь темно, однако, когда глаза привыкли, Корда увидел, что шейх Двистор с удовольствием демонстрирует не только свое могущество, но и богатство.
Вымощенные плиткой полы сверкали, как зеркало. На стенах висели мерцающие яркие ковры, рядом с которыми их ковер-самолет выглядел грубым и дешевым. Колонны с каннелюрами поддерживали куполообразный потолок и обозначали альковы, где красовались прекрасные статуи и тонкий, изумительный фарфор.